Алексей Янов - Экспансия

Въехал на княжеский двор боярин в гордом одиночестве, дружину его не пропустили. У терема Ян спешился, бросив поводья подбежавшему конюху, который повёл недовольно фыркающего коня к коновязи. Прежде чем идти на поклон к князю Пивов проследил за тем, чтобы конюх насыпал коню зерна и дал воды. Очень уж берёг боярин своего аланского коня, купленного за огромные деньги.

Смоленский боярин приехал к дорогобужскому князю не с пустыми руками, а уже с готовым планом действий, разработанным совместно с Людольфом – старостой немецкой слободы. Люди Яна Васильевича отвечали за охрану надвратной башни, через которую осуществлялся въезд и выезд из Окольного города. Людольф за оказанную помощь по проникновению в город, обещал боярину отдать все те приспособы, в которых князь варит свою водку, а также мастеров. Для этого Пивову нужно в определённый день и час открыть для войск Ростислава Мстиславича городские ворота. Немцы в предстоящем деле тоже не останутся безучастными, предоставив в помощь дорогобужскому князю немецких кнехтов и новгородских ушкуйников.

В Киеве, по туманным намёкам немца, тоже готовилась провокация против Изяслава Мстиславича. Слишком многим они вместе с сыном перешли дорогу, особенно Владимир – зарабатывающий неприлично много и узнавший, дескать, из украденных у немцев древних свитков тайные алхимические знания. Во всяком случае, своё участие в заговоре, с целью восстановить справедливость, немцы аргументировали именно этим сомнительным, с точки зрения боярина, обстоятельством. Ну, да Владимир сам накликал на себя беду, не захотел по – хорошему впустить Яна в дело, значит, боярин теперь в своём праве действовать по – плохому.

Теперь осталось все эти сведения срочно донести до Ростислава Мстиславича. Ведь всем было кристально ясно, как именно проголосует смоленское вече, кто станет следующим Смоленским князем, а кого оно прокатит, оставив ни с чем.

В гости к дорогобужскому князю неожиданно заявился уд. кн. Вяземского удела Владимир Андреич – внук полонённого половцами Владимира Рюриковича.

С Дорогобужским князем они были дружны уже не первый год, плетя на пару интриги против смоленского князя. Ростислав Мстиславич обещался передать своему вяземскому родственнику, в случае избрания его великим князем Смоленским, Дорогобужский удел. Вот, Владимир Рюрикович и старался во всю, при этом сам, облизываясь на Смоленск и всегда готовый, при случае, обогнать дорогобужца на крутом повороте.

Князья сидели вдвоём за скромным столом, сначала поднабрались медовухой, а потом осмелели, ходить вокруг да около не стали, повели откровенный разговор.

– Люди боярина Яна Васильевича Пивова, что охраняют проездную башню Пятницких ворот, откроют её нам! Немецкое подворье выделит в помощь кнехтов, да ещё новгородских ушкуйников присовокупят. К тому же, некоторые бояре и купцы со своими отрядами так же нас поддержат, действуя изнутри – из окольного города.

– Немцы – то что хотят?

– Хотят, чтобы им отдали «на поток» Гнёздово с мастерскими княжича. Бояре, что нас поддержат, тоже жаждут захапать эти мастерские, да на себя их переписать.

– Ясно, брате! Но давай я тебе прежде свои известия расскажу, они тебя, напрямую касаются!

– Слушаю со всем вниманием, Владимир Андреич.

– Выкупили из половецкого плена моего родного деда, великого князя Владимира Рюриковича! Нашлись в суздальском княжестве добрые люди. Скоро он вернёт назад свой по праву великокняжеский Киевский стол. Ты, я смотрю, тоже хочешь в этом правом деле поучаствовать, очистив Смоленск от Изяслава и его выкормоша, став, союзником Владимира Рюриковича? – заглянув в глаза Ростиславу Мстиславичу, спросил вяземский князь.

– Я Владимиру Рюриковичу, деду твоему, верным союзником буду! Стола ни под ним, ни под тобой, Владимир Андреич, искать не буду. Одну просьбу только мою выполните, не поддерживайте притязания Святослава Полоцкого на Смоленск.

– Случись тебе, Ростислав Мстиславич, князем Смоленским стать, выступишь ли ты против Михаила Всеволодича Черниговского? – в свою очередь спросил Владимир Андреич. – И крепко ли твоё слово, отдать мне Дорогобуж?

– Вот тебе крест, – Ростислав Мстиславич перекрестился на икону, – выступлю! Всем, чем смогу – подсоблю твоему деду. Токмо, сам понимаешь, ежели Владимир Рюрикович уймёт Святослава Полоцкого, чтобы он своими зенками не лупал на Смоленск. И Дорогобуж тебе отдам, я от своих слов никогда не отказываюсь!