Надежда Соколова - Ведьма. Враги и друзья

- Угу. Поразит любого, кто близко подойдет, - согласился Альт, уже посвященный в тайные способности магини.

- А холм-то с травкой заливает, - вмешалась в разговор Яга, и мы все обернулись к месту, еще несколько минут назад полностью покрытому ростками Смерти. Действительно, сейчас почти вся поверхность была под водой.

- Дождь уменьшит влияние дурмана и через некоторое время сведет его на нет, тогда мы сможем беспрепятственно войти в деревню, - нравоучительно заметил эльф.

- Да мы и сейчас можем это сделать, только через подземный ход, -ответил гном.

Я нахмурился:

- В прошлый раз никаких ходов не было. Теперь, значит, есть. Откуда и куда, Джаддер?

- С холма, где растет Смерть, и примерно до середины деревни.

А какие строения обычно находятся в центре деревни?

- Староста, - послышался тихий голосок Лорен. – Я чувствую его страх и желание жить.

- Почему ты уверена, что это именно староста? - недоуменно уточнил Альт.

- До меня доносятся обрывки его мыслей, - пояснила сконфуженная всеобщим вниманием девушка. – Он жалеет, что ввязался во все случившееся и своей властью втянул односельчан.

Дождь уже прекратился, ветер практически успокоился, и я снял свой купол.

- Джаддер, Вивьена, Оилиуний, вы со мной за старостой. Остальные – в деревню. Ищите тех, кто еще под дурманом, вводите их в стазис. Адекватных допросить и согнать в любой из домов.

Адекватным оказался один староста, высокий и мощный старик лет шестидесяти. Он метался по дому, судорожно укладывая в пакет вещи. Когда мы появились у него на пороге, он застыл и испуганно уставился на нас.

Взмах руки – и на виновника сумасшествия многих людей наложен стазис. Открыв портал, я отправил неподвижное тело с магически созданной запиской-пояснением, прикрепленной к одежде мужчины, прямиком в подвалы «особистов». Вот Френ повеселится-то…

Обыск дома ничего противозаконного не выявил. Подземный ход, по словам Джадда, был пуст. Поставив несколько магических ловушек, мы вышли на улицу.

Магдалена:

После обрушившегося на нее ненастья деревушка производила гнетущее впечатление: подтопленные дома, сады и огороды, грязь и глубокие лужи на улицах, бьющиеся в истерике люди, трупы животных и домашней птицы…

- Бр-р-р… - Пробормотала Лорен, придерживая руками подол шерстяной юбки и тщателно выбирая, куда поставить ногу, чтобы как можно меньше запачкаться. Мы с Ягой и Альтер ант Церский шли напролом, не особо заботясь о чистоте наших костюмов.

С самого начала, едва только мы подошли к первому дому, профессор ант Церский прошептал заклинание для отвода глаз, и сейчас на нас никто не обращал внимания, как, впрочем, и на тела людей, погруженные в стазис и оставленные в своих домах. Через какое-то время к нам присоединились Цирин и его команда, и работа пошла быстрее. Наконец мы закончили проверку, так и не обнаружив ничего опасного, и собрали всех «спящих» в одном доме. Ректор открыл портал и отправил жителей в одну из тюрем, принадлежавшую «особистам».

После этого мы направились к холму, и профессор ант Церский вместе с эльфом нараспев прочитали там какое-то древнее заклинание, объяснив остальным, что теперь Смерть не будет расти не только возле деревни, но и в нескольких километрах в округе.

Назад в кабинет мы вернулись хмурые и измотанные, причем не только физически, но и душевно.

Даниил:

Последнее время настроение у меня было просто отвратительным. И я даже знал причину: эта самая причина так и вставала перед глазами каждый раз, когда появлялось свободное время, лихо отплясывая дайну с незнакомым ирдийцем. Давний приятель, ну да, конечно.

Да, я ревновал! И сам себе в этом признавался. Ну что же поделаешь, если в нормальных условиях и красивом платье я увидел ее только после полугода нашего знакомства! И да, я прекрасно понимал, что влюбился, выбрав для своих чувств объект совершенно для этого неподходящий, ветреный, беспечный. Но от одной мысли о том, что ее держал в объятиях другой мужчина, у меня начинали ныть зубы и появлялось желание порвать нахала на мелкие части.

Доставалось от меня всем: мелкие грызуны прятались при одном моем появлении глубоко в норы; русалки, только-только проснувшиеся после зимнего сна и вздумавшие в очередной раз подшутить над одиноким лешим, после этого ковриками висели на кустах и деревьях и жалобно умоляли снять их оттуда; птицы старались петь подальше от моего жилища, а я не мог ее забыть! И это сводило меня с ума!