Надежда Соколова - Как Кощей с ведьмой уживался

Мне девочка сказала:

Ты – мой Волшебный Фей.

О, нужно очень мало

Для полевых стеблей!

Им дай лишь каплю влаги,

Им дай один лишь луч,

И цвет расцветшей саги

В безгласности певуч.

Светлоголовке малой

Я сказку рассказал.

Я был пред тем усталый,

Пред тем я духом пал.

Из слез моих незримых,

Из смеха уст моих,

Я слил – о серафимах

Прозрачно-светлый стих.

И цвет раскрылся алый

В устах мечты моей,

И я – не мрак усталый,

А я – Волшебный Фей.

К. Бальмонт. «Фей»

Утро добрым не бывает. Эту нехитрую истину я усвоила еще в детстве, когда родители стали отводить меня пять дней в неделю в детский сад. Ну как можно назвать добрым утро, когда ты плетешься по улице, зеваешь на ходу и мечтаешь вернуться в теплую постельку, а маме уже пора на работу, и тебя тащат, словно бычка на веревочке?

Теперь, отучившись и выйдя замуж, я все чаще убеждалась, что фразу «доброе утро» придумал изощренный садист. Вот и сейчас за дверью что-то гремело. Судя по звукам, там сошлись в неравном бою сразу три былинных богатыря. А может, напились и не могут найти выход, отчаянно пытаются выбраться и то и дело налетают на стены. Беда только, что былинных богатырей в нашем доме не водилось.

– Прибью, – зевая, угрюмо пообещала я. Вылезать из кровати не хотелось, но нужно было идти и наводить порядок. – Если снова Васька зачинщик…

Кощей, в одних шортах, хмыкнул, поднимаясь со своей половины:

– Лежи. Мы сами разберемся.

– Знаю я, как вы разберетесь, – проворчала я, провожая его взглядом. Чадолюбивый, он наказывал детей крайне редко, что приводило к их практически полной безнаказанности.

– Была б твоя воля, они б у тебя только и делали, что зубрили правила и таблицу умножения, – заявил он мне как-то. Я тогда только плечами пожала: идеальное наказание. И мозговую активность стимулирует, и детей на какое-то время усмиряет.

Грохот прекратился. Гадая, что же все-таки там произошло, я, в длинной ночнушке, заставила себя подняться и стала передвигать ноги по направлению к двери.

В коридоре Кощей негромко отчитывал Даню, Лизу и Василису. Десятилетние двойняшки и их четырехлетняя сестра стояли, понурив головы, косились на притворившегося ветошью Ваську и молчали.

– Что опять не поделили? – вмешалась я в процесс воспитания. – Кого без завтрака оставлять?

Слаженный вздох был мне ответом. Эта троица явно играла на нервах у отца, зная, что тот их в обиду не даст. В принципе, так и получилось бы, но на улице раздался вдруг жуткий грохот, а затем – вой.

– И кого там убивают? – сцедив зевоту в кулак, мрачно спросила я пространство.

Во дворе мы появились всей компанией, включая тихушника Ваську.

Высокая широкая деревянная конструкция, стоявшая на земле, больше всего напоминала лично мне граненый стакан. Правда, использовалась она для других нужд.

– Неужто разбудила? – ухмыльнулась явно довольная своим эффектным поведением Юлька, сидевшая внутри «стакана». – Увы, этот обормот так и не наладил мне ступу.

Обормотом моя дражайшая подружка любя называла своего мужа Соловья.

– Почему ступа? Есть же машина, на худой конец – лошадь, – проворчала я, наблюдая, как Юлька, одетая в удобные джинсы и длинную широкую кофту, вылезает наружу.

– Не пристало правильно бабе Яге на лошади скакать, – заявила Юлька, крепко обнимаю довольных ее появлением мелких.

– Джинсы носить бабе Яге тоже не пристало, – сообщил Кощей.

Юлька только отмахнулась от него, словно от назойливой мухи.

– Я у вас поживу недельки две, на худой конец – три, – любезно просветила она нас, – пока желание прибить этого, – взгляд на любопытных детей, – не утихнет.

– Какая у вас бурная семейная жизнь, – язвительно откликнулся Кощей. Он предпочитал общаться с Юлькой как можно реже, считая, что это полезно для здоровья.

– Ну, не все же Дашке дворец разносить, надо и мне потренироваться, – хохотнула Юлька.

Дворец обычно разносила не я, а Ника на пару с Ванькой, но исправлять любимую подругу я не стала.

Со стороны кухни сначала громыхнуло, затем повалил сизый туман.

– Это Ника, она готовить учится, – выдал Данька.

Я подавила вздох. Следующие недели обещали быть очень насыщенными.

За завтраком мы собрались через час. Довольно улыбавшаяся Ника щеголяла ярко-красным платьем и ярко-синим синяком под глазом. Ванька, обряженный в штаны, рубашку и кафтан, все серого цвета, посматривал на нее так же, как частенько смотрел на меня Кощей: с жалостью и пониманием, что от этой красавицы ему никуда не деться. Мы с Юлькой появились в нежно-лиловых платьях с глубоким декольте и открытыми плечами. Кощей, то и дело нырявший в «мое» декольте, был одет в черный классический костюм – явно собирался в очередную краткосрочную командировку на Землю. А может, и долгосрочную, Юлька же обещала подольше задержаться.