Леонид Зайцев - Вестник смерти

Снаружи послышались какие-то звуки. Пока их мог слышать только я. Однако, как ни странно, насторожился и Генри, видимо, в стрессовой ситуации и обыкновенный человек становится гипертрофированно чувствительным.

– Что это? – спросил он, обращаясь сразу ко всем.

– Что случилось, ваше высочество? – поинтересовался один из офицеров.

– Снаружи что-то происходит, – заявил Генри, – пошлите людей проверить караулы. Я так увлёкся этим вестником, что совсем забыл про папашу. А со старика станется устроить какую-нибудь пакость.

Те два здоровенных сержанта, которые приволокли Боба, подхватили винтовки и покинули палатку. Теперь в брезентовом помещении оставались я, герцог, до полусмерти избитый Боб и несколько офицеров.

– Полковник, – произнёс я,– по-моему, пора!

Генри вздрогнул, будто его ударило током, оглянулся.

– Что за фокусы? – завопил он, когда я встал и стряхнул с себя кандалы.

Маленькие деревянные грибочки, окрашенные в чёрный цвет, которые я принёс с собой из замка, прекрасно имитировали заклёпки, однако легко разваливались при малейшем усилии. И деваться герцогу теперь уже было некуда.

– Первая рота, взять под контроль парк техники! Вторая рота, третья рота, блокировать жилой сектор, – доносились до нас команды унтер-офицеров, – Четвёртая рота, разоружить караулы! – Подготовленный нами с полковником план начинал действовать.

Передо мной стоял совершенно обалдевший Генри Монтгомери. Если он и пытался что-то сказать, то, видимо, слова застревали в его горле и не могли вырваться наружу. Его взгляд метался между кандалами, лежавшими у моих ног, полковником, который, наконец, вышел из-за спин растерянных офицеров и стонущим в углу Бобом.

– Кто пытал моего слугу? – ледяным от бешенства голосом спросил я.

– Генри задавал вопросы, – ответил полковник, – я ничем не мог помочь.

– Я вас и не виню, – огрызнулся я, – кто его бил?

– Те два сержанта, которые только что вышли, – подобострастно сообщил один из офицеров и тут же спрятался за спины товарищей.

– Те два покойных сержанта, – небрежно произнесла Изабелл, неожиданно даже для меня появившаяся в палатке. – Привет, братец, – кивнула она в сторону окаменевшего герцога.

Следом за ней, затянутой в облегающий красный костюм, расшитый золотыми геральдическими львами, выгодно подчёркивающий все изгибы её прекрасной фигуры, в палатку вошли все девять вестников смерти, оставшихся в живых за четыре десятилетия жизни в безумном мире под названием Земля.

– Борис, – обратился ко мне один из них, – ты не прав. Нас и так осталось мало! Как ты мог скрывать от братьев племянницу?

Нашёл место для объяснений, разозлился я, тут того и глядишь, Генри скроется. Вон, уже присел на корточки и приготовился ползти.

– Кальвин, – как можно мягче ответил я, – у нас ещё будет время для взаимных претензий. Давай, для начала закончим здесь.

Изабелл кошачьей походкой подошла ко мне, прижалась к моему телу и впилась в мои губы долгим и страстным поцелуем.

– А я и не знала, что тебя зовут Борис, – произнесла она, изнасиловав мои губы, – ты знаешь, а тебе очень подходит это имя!

Полковник, который очень неуютно чувствовал себя в окружении десяти вестников смерти, запросился на волю.

– Пожалуй, мне надо идти, – сообщил он мне, – проведаю солдат, пока там стрельба не началась. Нам же не нужна междоусобица!

– Идите, полковник, – кивнул я, – спасибо за содействие! И моё почтение вашему снайперу, вот уж мастер! Завтра с вами и вашими людьми полностью рассчитаются и отправят на Землю. Очень прошу, не забывайте в этом мире никакого оружия, мин, или гранат. А послезавтра забудьте вообще о существовании этой планеты.

– Всегда к вашим услугам, – произнёс старый воин, – и всё же, – с сожалением вздохнул он, – как бы я хотел иметь в своём распоряжении хотя бы взвод таких солдат!

И полковник покинул штаб, а за ним гуськом вдоль стены потянулись остальные офицеры. Угроза столице перестала существовать.

– А с этим что? – спросил Кальвин, наступив сапогом на спину попытавшегося уползти герцога Генри. – Как я понял, это и есть тот самый Монтгомери? Конечно, это твой приз, но, если тебя смущают родственные связи, то отдай его мне. Он умрёт быстро и почти безболезненно.

– Пусть идёт, – решил я, – на Земле ему уже не бывать, если он не желает провести остаток своих дней на каторге. Здесь, в этом мире ему тоже ничего не светит, ведь его предали даже высокооплачиваемые наёмники, а крестьяне с удовольствием – сам проверял! – вздёрнут его на ближайшем дереве! Деньги! Деньги мы у него конфискуем.