Леонид Зайцев - Вестник смерти

И тут в полутора метрах от меня за той же машиной, укрываясь от огня, присели два сержанта, судя по их нашивкам. И я бы плюнул на них, но эти ребята, приняв, видимо, в темноте меня за своего, ничуть не смущаясь, открыли огонь в сторону моих друзей! Такой наглости я простить, конечно, не смог и без лишних слов достал из-за спины кинжалы. Быстро покончив с ними, вновь отыскал взглядом герцога и Джона. И сделал это очень вовремя. Подлец Генри, продолжая прикрываться мальчиком начал мелкими перебежками отступать в темноту хозяйственного двора, откуда, как я знал, также можно было покинуть замок.

Если бы не моё обещание, данное Белле в лесу вечером, когда мы обсуждали новый план, не убивать мальчишку-предателя, всё могло бы закончиться здесь и сейчас. Мне ничего не стоило с расстояния в три десятка метров срезать обоих беглецов одной очередью. Однако я слишком ценю данное слово, а Генри, словно зная о нём, отходя, прикрывался Джоном не столько от пуль, летевших со стороны ворот, сколько от меня. А последовать за ними прямо через всё ещё освещённое пространство я не решался, ведь с такого расстояния Изабелл могла легко принять меня за одного из солдат. Оставался единственный выход – бегом обогнуть замок с другой стороны и постараться перехватить герцога на хозяйственном дворе.

На заднем дворе замка дружно блеяла, хрюкала и мычала насмерть перепуганная стрельбой и взрывами скотина. Я попытался уловить сквозь эту какофонию звуков признаки какого-либо движения, что помогло бы мне определить направление поиска, но это оказалось невозможным. А моё сверхчуткое обоняние здесь и вовсе только мешало, ибо резкая смесь из запахов навоза, гниющих овощей и пищевых отходов перебивала всё. Проделав наугад несколько рейдов через двор и обследовав периметр, я вынужден был признаться себе в том, что герцогу с Джоном удалось в этот раз от меня уйти. Таким образом, счёт между нами оставался пока равным.

Выстрелы между тем практически стихли. Уверен, что Изабелл видела отступление своего брата и, разумно предположила, что я отправлюсь за ним следом. Она ещё несколько минут отвлекала на себя силы наёмников, после чего, как я надеялся, живая и невредимая покинула свою позицию. Преследовать их ночью в лесу после того, что они с Бобом устроили в замке, их никто не станет, и через час они уже будут ждать меня в условленном месте.

В этот момент до меня донеслись рявкающие звуки команд, выкрикиваемых таким мощным басом, что были слышны даже здесь. Полковник наводит порядок в своих войсках, подумал я, и тут же одна безрассудная идея сверкнула у меня в мозгу. Раз уж я всё равно в замке, хотя и не достиг своей цели, то почему бы мне не пообщаться с полковником? В конце концов, солдаты подчиняются в первую очередь ему, а не герцогу. Он, а не Генри, поведёт их на штурм столицы. Продолжая размышлять в этом направлении, я поднял голову и увидел тусклый мерцающий свет в окнах апартаментов покойного Стивена Монтгомери. Раз полковник провозгласил себя герцогом, как сообщил мне Рауль, то было бы вполне логично для него разместиться в герцогских покоях над тронным залом. А пока всё войско полковника занимается наведением порядка и приходит в чувство под его личным командованием, проникнуть туда для меня особого труда не составляло. И я поспешил реализовать свой новый план.

Замок Стивена был внешне очень схож с замком Изабелл. Я надеялся, что и внутри они не сильно отличаются планировкой, в чём и убедился, как только проник внутрь через служебные помещения со стороны хозяйственного двора. И хотя тогда у Изабелл мы с Джоном очень спешили, я без труда нашёл путь к тронному залу. По дороге мне никто не помешал. Лишь одинокий поварёнок ойкнул и шустро укрылся за огромной кухонной плитой, заметив меня. Остальная прислуга, видимо, сильно напуганная ночным шумом, попряталась по самым дальним щелям. Не было и солдат, по всей вероятности, в полном составе вызванных на площадь, устранять последствия ночного инцидента. Только у самых покоев полковника, лениво переминаясь с ноги на ногу, стоял часовой.

– Бегом на площадь! – не терпящим возражений тоном скомандовал я, зная, что у любого профессионального военного сначала срабатывает выработанный годами рефлекс, а уж потом подключается мозг. Вот и сейчас тех мгновений, пока солдат, подчиняясь рефлексу на команду, уже сделал пару шагов от своего поста в сторону дверей, и только начинал соображать, мне хватило для того, чтобы приблизиться к нему вплотную.