Леонид Зайцев - Вестник смерти

Нести нас плюс трофейное оружие коням стало значительно тяжелее, но и торопиться теперь особо не стоило. Вряд ли герцог станет ночевать в замке, отдавая себя во власть съехавших с катушек военных. Даже если миссия его переговорщика даст положительный результат, сам он не появится раньше утра. Теперь становились очень важны сведения, которые сможет добыть мальчик!

– И кстати, – напомнил я герцогине, когда над нашими головами сомкнули свои кроны вековые деревья, – я всё ещё жажду объяснений недавнему происшествию с джипом и наёмниками. Должен же будущий муж знать, чего следует ожидать от жены.

– Я уже тебе говорила, – в тон мне ответила Изабелл, – что убить меня гораздо труднее, чем может показаться некоторому похотливому вестнику смерти! Было ясно, что кому-то из нас необходимо оказаться в самой машине либо рядом с ней. Мои шансы на это были значительно выше, ибо желания того офицера прямо светились в его глазах.

– Это мне понятно, – поморщился я, вспоминая плотоядный взгляд покойного лейтенанта, обращённый на Беллу. – Но я впервые встречаю девушку из общества, которая способна за пару секунд расправиться с тремя наёмниками.

– Эффект неожиданности!

– Не морочь мне голову, – разозлился я. – Убить троих за пару секунд может только профессионал. Никогда не слышал про женщин – вестников.

– Уши протри, – хихикнула Белла, – теперь слышишь?

Я обиделся. А когда я обижаюсь, то достучаться до меня может разве что конь. Не мой конь, а конь Изабелл. Эта скотина начала жевать полу моего кафтана. Двинув ногой по морде, я отогнал животное.

– Может, я тебя пожую? – спросила герцогиня голосом, от которого даже волосы у меня на ногах встали дыбом.

Боже мой! Ещё неделю назад я бы убил её и за меньшую вольность! А теперь я терпел одно издевательство за другим, словно школьник насмешки одноклассников. И самое противное заключалось в том, что эта игра мне нравилась!

– Кто тебя учил? – Спросил я, как можно более сурово.

Изабелл вытянула руки вверх и запрокинулась на спину своему скакуну, как может позволить себе только очень хорошая наездница. Я едва успел заметить то, как клинок, доселе покоившийся в седельных ножнах, взмыл вверх, и полосонул по моему плечу, оставив разрез на одежде и царапину на коже.

– Какая тебе теперь разница? – Она взмахнула клинком снова, и ближайшая берёза плавно съехала по срезу, и упала вдоль дороги.

Для неё, конечно, разницы не было. Разница существовала для меня! Согласитесь, не каждый мужчина готов к тому, что его женщина, помимо тарелок и сковородок, лихо распоряжается ножами, и отнюдь не для того, чтобы разделать жаркое!

– Ладно тебе! – мягко произнесла она. – Деньги в нашем мире многое значат. Я училась у лучших преподавателей рукопашного боя. Я же знала, какое наследство мне генетически досталось. И была уверена в том, что однажды за мной придёт самый сильный из вестников смерти! Я хотела быть готовой к этой встрече.

Она была беспощадна! Мне пришлось снова вспомнить нашу встречу в замке, когда я, оглушённый смертью брата, изнасиловал её. Теперь она насиловала меня всякий раз, когда вспоминала то происшествие.

Ствол пулемёта, притороченный к моему седлу, жутко натирал ногу, что добавляло мне злости в разговоре.

– Приготовься к встрече со своим братом. Я позабочусь о том, чтобы вам никто не мешал, но убивать его будешь ты сама! Если хочешь, то могу его подержать, – пробурчал я, – как барана.

Поняв, что несколько перестаралась, Изабелл промолчала. Надо заметить, местность ей действительно была хорошо знакома. Тропинки то сходились, то расходились в стороны, но она уверенно выбирала нужную. Повисшее между нами безмолвие нарушали только звуки живого леса – шелест листвы, жужжание и стрекотание насекомых, хруст сухих веток под ногами перепуганных нашим вторжением диких животных. Прибавьте к этому размеренную поступь коня. Я задремал. Что не удивительно, ибо за последние дни спать мне почти не приходилось.

Снился мне почему-то Джон. С одной стороны, в этом не было ничего удивительного – после того, как мы узнали, что теперь творилось в окрестностях замка. Я переживал за мальчика, которого послал в самое пекло выполнять часть собственной работы. Но, с другой стороны, я послал туда и Боба, а его в моём сне не было. Да и мальчик постепенно принимал какой-то демонический облик. По всему выходило, что устал я очень сильно за последние дни, а передышки в ближайшее время не намечалось.