Татьяна Дмитренко - Живая душа. Книга 1

- Ах, ты уверена? - он смерил меня взглядом с ног до головы, - для простолюдинки ты прекрасно выражаешь свои мысли. Кто ты?

- Я ведь уже имела честь вам докладывать, мой господин. Ничего не помню до того момента, как очнулась от звуков боя.

- А кто принимал решение о жизни или смерти моих людей?

- Разумеется, я могу и ошибаться, мой господин, но вот это было предложено к завтраку сегодня утром.

Разворачиваю туесок с кашей.

- К завтраку? Это было предложено тебе?

- Да, мой господин. Я и моя спутница не стали это есть.

Господин маг выпрямился надо мной во весь рост и указательным пальцем повернул подбородок ребёнка к свету.

- Ты отдаёшь себе отчёт в сказанных словах? Ведь если обвинение не подтвердится, я велю тебя наказать. Иногда провинившиеся пред лицом господина, но неосторожно выжившие, завидовали мёртвым. Ты этого для себя хочешь? Виновного могут повесить за шею или за ноги, могут запороть насмерть. Есть ещё прелестная штука, тебя бросят в яму с голодными и потому безжалостными крысами или затравят собаками. Я могу также приказать палачу казнить тебя в ближайшем городке в назидание тем, кто пожелает рассказывать похожие сказки своему сюзерену, а это совсем не смешно, детка.

Он прошёлся от стены до стены.

- У тебя есть возможность отказаться от сказанного. Твоё решение?

У меня захватило дух! Думаю, последние краски покинули моё и без того бесцветное лицо. Господин Наварг качественно научился пугать глупых девчонок, но мне отступать некуда, за мной Муниса, новая жизнь, и сколько я понимаю, в этой жизни для двоих женщин места маловато, я говорю о себе и о госпоже Альбете. Ведь не зря же Муниса после моего водворения в спальню провела остаток ночи на кухне, помогая поварам и пекарям. Госпожа Альбета избавлялась от неугодных ей слуг весьма нестандартными методами. Бедолаг до полусмерти пороли плетьми, ссылали в дальние деревни и на рудники, принадлежавшие господину Наваргу. Случалось, что самые упрямые умирали, не выдержав каторжного кухонного труда, сгорали в несколько дней от лихорадки, падали замертво от сердечных приступов, погибали от кровавого поноса и кашля. Словом, мадам Альбета не особо стеснялась в средствах. И всегда выходила сухой из воды. Всё сказанное Муниса сбивчиво и коротко поведала пока переодевала меня для визита к господину Наваргу.

Я упрямо вздёрнула подбородок. В ответ хозяин кабинета многообещающе хмыкнул и стремительно пересёк кабинет.

- Иллари! Хайдура ко мне, немедленно!

В ожидании неведомого Хайдура хозяин поместья созерцал собственные ногти и мрачно сопел. Я тихонько стояла в углу, куда он отправил меня повелительным жестом и тряслась от страха и напряжения минуты. Скорее бы всё выяснилось, о Господи, Иисусе Христе, сыне божий! Наконец седовласый, поджарый старик в синем наряде возник на пороге кабинета, отвесил поклон и замер в ожидании.

- Осмотри это, - господин Наварг толчком отправил туесок на середину стола.

Старикан мазнул по мне невидящим взглядом, дважды провёл рукой над содержимым ёмкости, добыл из поясного кошеля склянку, капнул на кашу и едва успел отшатнуться от розовато-оранжевого свечения. И очередным пассом стёр цветной эффект, словно впитал ладонью.

- Ну что же, - он тщательно притёр пробку на склянке и учтиво произнёс, - налицо вытяжка из корня моррены, слегка усиленная не то магией, не то заговором обычной знахарки. Действует не сразу. Принявший малую дозу скончается от остановки сердца после незначительного усилия. Скажем, при попытке поднять ведро с водой.

- Спасибо, Хайдур. Иллари, я желаю видеть Альбету.

Хозяин кабинета пригласил старика в кресло у камина, меня он небрежным жестом задвинул за тяжёлые шторы. В ожидании экономки оба мага пустились в рассуждения о природе неизвестных мне явлений, связанных то ли с энергетикой здешнего мира, то ли ещё с чем. По крайней мере слова 'энергия' и 'частица силы' точно прозвучали.

Наконец-то наступила разрядка после страшного напряжения, затряслись ноги-руки, зубы клацали так, что на меня оглянулся старик-маг. Не в состоянии стоять неподвижно, я улеглась на подоконник, подтянула ноги к груди и впала в состояние меж сном и явью, так надоевшее в пути, но сейчас растворившее измученное сознание во вселенском покое...

Госпожа Альбета явилась примерно через десять минут, её мерзкий голос не спутаешь ни с каким другим. Так что, услышав 'доброго вам утра, мой господин', я мгновенно вылечилась от ступора, подобралась, как перед прыжком в неизвестность, а браслет ощутимо нагрелся. Чёрная змея тихонько зашипела, переползая с запястья на плечо, а затем плотно охватила горло.