Руслан Агишев - Клан. Встать с колен

отпрыгнул в сторону от колеса. - А-а-а-а! Ловите, падлы! - бежавший к воротами со всех

ног гном кинул в узкие отверстия между повозкой и стеной какие-то кувшинчики. - И еще!

Амина, мешок тащи! Быстрее! И еще! - кувшины отправлялись в полет один за другим. -

На! На!

Часть темных снарядов взлетела над стеной и по крутой дуге упала куда-то в сторону.

Слишком далеко... Четверо всадников спешились и уже основательно взялись за воротину.

Их топоры с массивными набалдашниками в шепки крошили толстый дуб, сантиметр за

сантиметром вгрызаясь внутрь.

Едва первые кувшины начали падать и разлетаться серо-желтым дождем, как

угрожающие воли стали сменяться криками боли.

Хлоп! Хлоп! Один из кувшинов ударился о кусок бетонного кирпича и окатил своим

кипящим содержимым те, кто стоял все еще долбил в ворота. Хлоп! Хлоп! Падающие

кувшины с хрустом разлетались на части.

- А-а-а-а! Снимите с меня! - начинал орать то один то другой. - Горю! Воды! Тащите

воды! - раздавалось уже с другого конца. - Аа-а-а-а! Мои глаза! А-а-а-а-а! Я ничего не вижу!

- вопил кто-то у самых ворот. - Что это?! Дайте же кто-нибудь воды! Сюда, сюда! - кто-то

высоко над головой держал небольшой мех для воды и кинул его вперед. - Быстрее лейте!

Не могу больше! А-а-а-а-а! Как же больно! Да, лей же... Стой! Стой! А-а-а-а-а! - кто-то

заорал с еще большей силой. - Стойте! Воду не лейте! Да, стой же..., - отброшенный словно

отравленный кожаный бурдюк сразу же втоптали в грязь под ногами. - Не лейте воду!

А-а-а-а! Хр-хр-хр-р-р-р! - подвывающий вопль сменился хрипом. - Это дьявольская вода...

Еще падает!

Один из ломавших ворота, дико крича, упал на колени. С его трясущихся рук лоскутами

сползала кожа, словно старые обожженные перчатки. Он красными от лопнувших

капилляров смотрел на руки и непрерывно орал.

-А-а-а-а! - местами серо-желтая смесь с шипением и едким запахом прогрызла его пальцы

до кости. - А-а-а-а-а!

Двое других, что только что с ним рвали топорами дерево воротины, опустив топоры, с

ужасом смотрели на своего товарища.

- Что это такое? Оно же пожирает его как огонь...

- Это магия!

- А-а-а-а-а! - взорвавшийся над их головами еще один кувшин оросил воздух над ними

сотнями маленьких капелек, которые попадали на кожаные ремни, метал доспехов, открытые участки кожи. - А-а-а-а!

- К стене! Все к стене! - уже хрипящего товарища остальные за туловище потянули к

стене. - Быстрее! - пальцы того уже блестели белоснежными шевелившимися костями. -

Еще летит!

Гном за стеной с жуткой гримасой на лице продолжал тягать из мешка кувшины.

- Сейчас я вам устрою праздник..., - он сделал несколько шагов назад, к большой

деревянной колоде с водой. - Водички, значит, надо..., - гном с ладони влили немного воды

в кувшин и быстро закупорил его обратно. - Нате, уроды!

Кувшин даже долететь не успел до людей. В самой высшей точке полета он на мгновение

завис и с громким хлопком неожиданно взорвался мельчайшими капельками едкой смеси.

- Аа-а-а-а-а! - новый ор боли и ужаса раздался из-за стены. - Не дайте им кидать это

дьявольское семя! Стрелы! Быстрее! - все же даже возле стены до людей долетали капли

этой страшной гадости. - Быстрее! Ворота! Поджигайте ворота! Дайте больше дыма!

Через некоторое время запахло гарью. Осаждающие, как оказались, запалили несколько

куч хвороста, который использовали наемные работники для приготовления пищи.

- Уроды, опомнились..., - один из гномов, на котором была всего лишь рубаха, спрятался

за развалившийся завал из бревен. - Амина, в пещеры! Бегом! - насупившаяся гнома

категорически не хотела сбегать и, судя по решительному виду и тому самому крохотному

ножичку в руках, всерьез собиралась поучаствовать в намечавшейся резне. - Дура! Жить

расхотелось?! - стоявший за бревнами гном притянул ее в укрытие. - Ты что... Там же одни

женщины и дети остались. Гримор еле живой. Какой из него боец?! Кто о них

позаботиться?! - хмурое лицо Амины говорило, что ей плевать на все эти аргументы. -

Спускайтесь, в дальние штреки. Они уже должны быть сухими... Амина! Ты слышишь, что

я говорю?!

Во время этого монолога он несколько раз бросал взгляд на поднимавшийся из-за стены

густой черный дым. Потихоньку, с треском и хрустом поднимавшийся огонь начал

обгладывать дубовые доски висевшей воротины и переда повозки.

- Ты слышишь меня? Беги вниз и позаботься о них! - та, вдруг побледнев, протянула ему

свой кинжал и медленно начала отходить назад, не отводя взгляда. - Беги! Не