Руслан Агишев - Клан. Встать с колен

мирными торговцами, ни своими, недавно уехавшими солдатами... Вторая воротина, которую держали на весу, с грохотом свалилась на землю. Бросившие ее заметались перед

стеной, не понимая, куда бежать.

- Дави! - орал Гидо, захлебываясь от охватившей его ярости. - Дави! - первого, крепкого

мужичка в овчиной безрукавке, словно окаменевшего посредине ворот, он просто снес с

пути, окидывая вопящее от ужаса тело в сторону. - Аа-а-а-! - второго как никчемушного

таракана просто насадил на пику и тут же отбросил ее.- Дави! - он выхватил тяжелый меч. -

А-а-а-а! - вторая воротина распахнулась, пропуская его во внутреннюю часть долины. -

А-а-а-а!

Как же он это любил! Горящие глаза, изрыгающий проклятье рот, взлетающий и

падающий снова и снова меч, раздающиеся чавканье и хруст, вопли ужаса и боли и этот

будоражащий запах свежей крови... Мартел просто рычал от охватившего восторга!

- Где? - он резко поднял жеребца на дыбы, едва пересек линию ворот. - Где?! - сквозь

кровавую пелену он видел, как разбегаются и прячутся в разнообразном хламе

немногочисленные люди и гномы.

Дальше скакать во весь опор было просто не возможно. Все пространство за воротами

было совершенно загромождено... Буквально в десятке метров от всадника на высоту

человеческого роста возвышался целый штабель грубо обработанных досок, который

словно еще одна стена загораживал путь дальше. Сразу же за ним были в беспорядке

свалены еще свежие бревна, которые еще только готовили к рубке на дрова. Здесь же, рядом с деревом стояли целые пирамиды из странных серых и удивительно ровных камней, завалы из колотых дров и невысокие кучки угля.

Словом, перед Мартелом и еще двоими всадниками, которые влетели за стены сразу же за

ним, раскинулся самый настоящий лабиринт. И соваться в него прямо так, сгоряча, было

опасно.

- Проклятье! - где-то впереди мелькнула невысокая фигура в ярко-красном и он, наплевав

на все, сразу же направил коня в узкий проход между бревнами; двое остальных решили

обойти штабель с бревнами с другой стороны. - Как крысы попрятались! А-а! Вот ты где! -

яркое пятно юркнуло за высокую непонятного вида повозку. - Стой!

Его разгоряченное воображение уже вовсю рисовало лежащую у его ног пышногрудую

селянку в красном сарафане, которая громко умоляла его сжалиться над ней, а он, громко

хохоча, нависает над ней... С радостным ревом он пришпорил коня и в один миг оказался

возле повозки, как оказалось, оббитой черными металлическими листами.

- Выходи! Найду ведь, хуже будет! - из-за высокого колеса медленно вышла невысокая

гнома в красном. - Ого! Кто это у нас тут? - конь своей мордой почти касался ее лица. -

Какая у нас тут цыпочка..., - причмокнул он, наклоняясь ниже. - Из подгорного народа.

Ничего... Пойдет, - гнома осторожно потянула из-за пояса кинжал, на что Шрам с чувством

расхохотался. - Ха-ха-ха! Отличная зубочистка! Давай ее сюда! - под взглядом

звероподобного дятины гнома нехотя протянула ему небольшой кинжал с изящной

рукояткой. - Черный металл..., - восхищенно проговорил он, едва коснулся клинка. - Ну-ка, снимай свои тряпки! Поди чего еще там спрятала, - он быстро огляделся по сторонам. - А, красотка? Ха-ха-ха! Не бойся, Гидо Мартел ласковый! Ха-ха-ха! Очень ласковый! Он не

обидит!

В этот момент Гидо каким-то звериным чувством почуял опасность! Он перехватил меч и

резко выпрямился в седле.

- Кто тут у нас еще ест...? - последние звуки он буквально проглотил, когда из темноты

входа в гномьи пещеры в его сторону сопровождаемое яростным ревом что-то полетело. -

Ах ты! - следом показался и какой-то коротышка, который. По всей видимости, и бросил в

него что-то шарообразное. - Да я тебя! - словно прогоняя назойливое насекомое, наемник

резко махнул рукой с зажатым в ней мечом. - Раздавлю-ю!

Рука взлетела на уровень головы и встретилась с летевшим кувшином, который, ударившись о железные наручи, серыми брызгами разлетелся на десятки глиняных

черепков.

- ... давлю-ю-ю-ю! - продолжал орать Гидо, пытаясь конем растоптать мечущегося где-то

внизу коротышку. - юююю-ю-ю!

Он со свистом разрезаемого воздуха снова и снова опускал меч, пока вдруг не

почувствовал просто дикую жгучую, пробравшую его до самых печенок, боль!

- А-а-а-а-а! - меч, мгновенно ставший неподъемным, вылетел из его руки. - Жгёт! Огонь!

А-а-а-а-а! - с его правой руки ошметками слетала толстая дубленая кожа панциря и падала