Руслан Агишев - Клан. Обрести силу

власти о еще большем могуществе. И пока еще, он не вспоминал о том, что его сегодняшнее

могущество было целиком и полностью заслугой его чрезвычайно смазливой сестры, с

которой в султанском гареме могло случиться все что угодно... Сейчас, кади Зарат лишь

помышлял о власти над легендарным Железным стариком, над командующим Великой

орды, призванной раздвинуть границы Шамора по последнего моря.

- Господин, мы почти на месте, - вдруг из раздумий, в которые он углубился совершенно

незаметно для себя, его вырвал голос одного из сопровождающих. - Вон шатер

командующего.

Зарат, удивленный, что почти не заметил целый отрезок дороги, встряхнулся.

Действительно, примерно в сотне шагов от него посреди заснеженной центральной

площади города стоял великолепный шатер, почему-то с символами Ольстерского

королевства. «Старик всегда верен себе, - усмехнулся мужчина, разглядывая драгоценную

шелковую ткань шатра. - И никогда не любил, когда его окружали крепкие, похожие на

тюремные, стены».

- Посланник и Неусыпное Око Великого султана, Верховный кади Шаморского султаната

Даданджи Зарат, - торжественно и громко проговорил знаменный из корпуса Вершителей

правосудия, стоя перед четверкой высоких, башенноподобных бессмертных, лица которых

были спрятаны за полностью непроницаемыми железными личинами монстрообразных

зверей.

Те молча расступились и пропустили внутрь шатра кади.

«Боги, - едва не воскликнул Зарат, когда волна смрада от пота, гноя и какой-то вонючей

лекарской мази накрыла его полностью. - Какая вонь! - легкие, мгновение назад вдыхавшие

чистый морозный воздух, отказывались этим дышать. - Уж не сдох ли он...».

Когда же его глаза привыкли к полумраку шатра, едва освещаемого двумя закопченными

масляными лампами, мужчина увидел и источник этой вони. Сгорбленная фигура

командующего сидела на своей неизменной кошме, когда белоснежно белой, но сейчас

приобретшей грязно-серый цвет. Рядом с Сульдэ на четвереньках сидел лекарь и

осторожными движениями втирал какую-то мазь.

- Великий, да продлят боги его годы до скончания веков, приветствует тебя, - начал

говорить Зарат, так и не дождавшись от хозяина шатра ни слова. - Он надеется, что его

верный слуга силен, глаза его зорки, а руки и дальше готовы разить врагов Великого

Шамора.

Конечно же все эти цветастые приветствия и пожелания были пустыми и шаморский

султан Махмур ничего такого не говорил, а все это добавили в послание его писцы. Зарат

это прекрасно понимал и не сомневался, что это понимает и сам командующий.

- Он получил твои послания и скорбит вместе с тобой о смерти твоего единственного

сына и наследника. Не меньшая печаль охватила его и при известии о гибели его верного

поданного кади Рейби. Но охвативший его гнев на нечестивых и жестоких убийц, посмевших осуществить это злодеяние, был еще больше его скорби и печали, - мужчина

внимательно следил за реакцией неподвижно сидевшего старика. - Великий повелевает

обрушить его гнев на убийц его Ока, кади Рейби.

Вдруг Сульдэ зашипел, как рассерженная непрошеным вторжением кобра. И лекарь тут

же попытался отпрянуть от своего господина, но сильный пинок командующего все равно

нагнал его и отправил в дальнюю часть шатра.

- Собака! - с шипением выдохнул он воздух и поднял склоненную голову. - Зарублю…, -

упавший лекарь сразу же свернулся в кучку и заскулил, как побитый пес. - …

Едва тусклый свет от ближайшей лампы осветил лицо командующего, как Зарат с трудом

подавил в себе желание вскочить, чем удивил и самого себя. Ему, «отпахавшему» на

границе полный срок, было конечно не привыкать к ранам. После жарких «заруб» с

отрядами опоенных какой-то гадостью фанатиков единого Бога, вооруженных

зазубренными тесаками, он насмотрелся на рваные дыры в телах своих солдат, но тут было

нечто совершенно другое... Желтовато — серое лицо старика словно состояло из двух

половинок, одна из которых принадлежала человеку и имела совершенно обычные черты, а

вторая - демону из преисподней.

Зарату даже на ум не могло прийти, что могло оставить такие следы! Эта демоническая

половинка напомнила ему мятую, взопревшую от тяжелой и грязной работы, рубаху, которую кто-то неловко накинул на голову человека. Часть лба Сульде вместе с куском

волос съехала вниз, почти полностью скрывая глаз. Еще ниже оказалось щека, оплывшая