Руслан Агишев - Клан. Обрести силу

Сульдэ с наслаждением отметил. - При виде моих бессмертных он бежал, как жалкий трус!

Как баба! Смотри, смотри! - шаморец тыкал узорчатой камчой в растущие горы мешков с

припасами, которые его воины стаскивали со всего лагеря. - Они все бросили... Еще

немного и твой брат будет у меня в руках, - Сульдэ энергично тряхнул кулаком перед лицом

своего пленника и с ухмылкой задал ему вопрос. - Хочешь знать, что его ждет?

Пленник, красные воспаленные глаза которого с ненавистью и отчаянием сверлили

командующего, что-то пытался произнести, но вместо слов из его рта раздавался лишь

кашляющий хрип. Он снова и снова пытался говорить.

- У-у! - взвыл шаморец, видя кашляющего кровью столь драгоценного для него пленника

пленника. - Лекарь! Эта собака должен жить, - прошипел шаморец, повернувшись к тому, кто держал жеребца за поводья. – День и ночь с него глаз не спускать! Кормить! Поить!

Холить и лелеять! И..., - лекарь чуть не вдвое съежился под взглядом Сульдэ. - Если эта

падаль сдохнет раньше времени, то ты отправишься следом!

Тут же пленника с суетящимся рядом лекарем куда-то увели.

- По кусочкам… по крошечным кусочкам я буду снимать шкуру этого королька… прямо

на его глазах, - шаморец все еще ни как не мог успокоиться, провожая глазами убийцу

своего сына. – Эта тварь еще будет ползать в грязи, умоляя подарить ему легкую смерть!

Как жалкий червяк…, - бормотал он, еле шевеля губами. – Недостойный, чтобы жить…, -

его взгляд уже переместился на мечущихся по лагерю легионеров, стаскивавших

оставленное врагом имущество к оставшимся целыми повозкам.

Сотни воинов тащили бесконечные мешки с мукой и сушенными овощами, волокли

какие-то здоровенные тюки с тканями, высокие кувшины с вином и маслом, связки тонких

прутков-заготовок для стрел, разрубленные мясные туши и т.д. В какой-то момент, от

созерцания этой почти идеалистической картины, Сульдэ начала охватывать настоящая

ярость. Ему казалось, что король Роланд с каждой секундой и минутой задержки удаляется

от них все дальше и дальше. Удары сердца отдавались в его висках нарастающим

ритмичным стуком скачущих во тьме всадников Роланда.

- Все…, - тихо выдохнул он и вдруг с силой стегнул своего жеребца камчой, отчего тот с

жалобным ржанием прыгнул вперед. – Сигнал к выступлению! – командующий был уже

около сигнальщика – полного шаморца, тело которого словно щупальца гигантского

кальмара охватывал выдолбленный рог тура. - …

- У-У-У-У-У-У! – несколько секунд, чтобы надрать в легкие воздуха, и над вражеским

лагерем заревел низкий вибрирующий звук, от которого у боевых псов на загривке

поднималась шерсть, а кони в испуге шарахались прочь. – У-У-У-У-У-У-У! – мощная

угрожающая нота набирала все большую и большую мощь, заставляя бессмертных бросать

прямо в снег мешки и кувшины и бежать к своей турии. – У-У-У-У-У-У-У!

Десяток за десятком, турия за турией образовывали сотни, которые на глазах

выстраивались в полутысячи и тысячи, которые тут же ощетинивались длинными пиками.

- У-У-У-У-У-У! – грызущая сердце командующего ярость осторожно отступала. –

У-У-У-У-У-У! – вид тысяч бессмертных, начинавших мерно словно единый организм

вышагивать по чуть подмерзшей земле, не мог не радовать глаз настоящего воина. –

У-У-У-У-У-У-У!

…Усиливавшаяся на глазах вьюга словно специально бросала в лицо наступавшим

шаморцам мокрый снег и крошечные кусочки льда. Длинные теплые плащи из овечьей

шерсти, входившие в обязательный комплект зимнего обмундирования легионеров, уже не

спасали от пронизывающего ветра; намокнув, они превращались в тяжелый и

сковывающий доспех, который с дикой силой тянул тепло из человеческого тела.

- Следы исчезли! - капрал турии, шедшей в передовом дозоре орды, старался перекричать

ветер. - Почти все смело, словно метлой… Осмотреться!

Однако не прошло и минуты, как один из легионеров ухитрился что-то рассмотреть в

этом снежном крошеве.

- Эй! Все сюда! - узким наконечником копья он коснулся темного полузасыпанного

снегом бугра, который при ближайшем рассмотрении оказался мертвым всадником. - Все

сюда!

Когда вокруг тела собралась большая часть его турии, шаморец уже успел перевернуть

мертвеца.

- Наш..., - комтур убрал с лица остатки широкого шерстяного то ли капюшона, то ли

платка, высвобождая часть металлического шлема с характерным плавным изгибов. - А я