Руслан Агишев - Клан. Обрести силу

нечетким профилем короля Роланда, серебрушка все своим видом убеждала, что это не сон, а самая настоящая монета. Его колени сами собой подогнулись и комтур, рухнув на колени, начал быстро разгребать мусор.

- О! - и судьба снова улыбнулась ему, послав еще одну сверкающую монетку. - …

Он докопался до плотной мешковины, прошитой толстыми нитками. Бок этого когда-то

мешка был словно чем-то распорот.

- Серебро! Падла! Зажилить хотел! - кто-то зло заорал совсем близко от комтура. -

Братцы! Крыса среди нас!

Примерно в сорока шагах от него в поваленном на бок высоком фургоне на смерть

сцепились две коренастые фигуры. С яростными воплями они катались по изломанным в

клочья бортам, молотили друг друга. Наконец, более плотный, оказавшийся верхом на

поверженном собрате, принялся со всей силы того мутузить.

- На! На! - с хеканьем вколачивались удары. - А! - вдруг тяжелая стрела со свистом

пронзила его грудь и он с хрипом завалился на свою недавнюю жертву. - Хр-р-р...

Испуганно озиравшийся комтур сразу же наткнулся взглядом на медленно входивших в

лагерь «бессмертных», один из которых судя по луку в его руках и пустил эту стрелу.

Смертник мгновенно сунул найденные серебрешку за пазуху, надеясь, что их удастся

сохранить.

Тут же он вскочил с земли, едва заметил высокий бунчук командующего, возвышавшийся

над головами бессмертных, и на подгибающих от страха ногах потрусил в ту сторону.

За несколько десятков шагов до двигающейся шеренги высоких крепких багатуров в

сплошных черненых доспехах из личной сотни командующего комтур встал на колени и

вытянул перед собой руки. Смертник не мог стоять на ногах перед живыми.

- Господин, господин, - быстро заговорил он, когда взгляд хмурящегося Сульдэ

остановился на нем. - В лагере уже никого не было, когда мы вошли..., - серое словно

вырубленное из камня лицо командующего было совершенно неподвижным; лишь только

его глаза сверили коленопреклоненную фигуру.. - Они бросили почти все, господин.

Сульдэ поднял голову словно хотел убедиться, что его воин не врал. Вид большого лагеря

с десятками брошенных повозок и фургонов, сваленных в беспорядке мешков, наколотых

бревен для костров, действительно, убеждал в том, что лагерь покинули в полной спешке.

- Мы нашли зерно для лошадей, муку в мешках, - комтур даже чуть привстал на ногах, тыкая руками в местонахождение этих находок. - Вон там было вино! Много разбитых

кувшинов! - воин пытался в глазах командующего уловить хоть какой-то намек на свою

дальнейшую судьбу. - И еще много чего...

В этот момент стоявший рядом с Сульдэ полный мужчина, одетый в богатые одежды

ольстерского покроя, что-то ему тихо сказал.

- Что еще? - это были первые слова, сказанные им, и что-то комтуру подсказывало, что

рассказать нужно ВСЕ.

- Еще здесь было серебро, господин, - из-за пазухи смертник вытащил монеты и

осторожно словно они жгли ему руки положил их на снег. - Оно было и в фургоне, - он

показал на тот самый злополучный фургон. - Это настоящее серебро, господин.

От увиденных монет толстяк пришел в настоящее возбуждение и вновь начал о чем-то

рассказывать Сульдэ, но делал он это с таким жаром, что разговор этот был прекрасно

слышен не только им двоим.

- … Теперь вы можете убедиться, - ольстерский перебежчик был откровенно рад, что его

слова о королевском обозе с ценностями нашли столь быстрое подтверждение. - Я был с

вами абсолютно честен, - и, действительно, глубоко заплывшие жиром глаза аристократа

буквально излучали дружелюбие и отвергали всякие мало — мальские сомнения в

честности мужчины. - В этом обозе была собрана вся городская казна и большая часть

налогов с двух провинций. Мой кузен служил в магистрате и он сам... лично видел, как

городская стража грузила ящики с серебряными слитками и мешочки с монетами, - толстяк

то и дело показывал рукой на тот самый высокий фургон, внутри и возле которого уже

ползало на коленях несколько десятков человек. - А еще... еще, - дикое желание быть

полезным новым хозяевам города и, как ему виделось, страны, густо замешанное на жажде

наживы, все сильнее подстегивало его. - В обозе были товары городских купцов из Золотой

десятки. А Золотая десятка, позвольте вам напомнить, это богатейшие купцы … даже не

Кордовы, а Ольстера. Каждый из их числа имеет торговые фактории в Шаморском

султанате, империи Регула, а их караваны забредают даже к южному морю, - толстяк жадно