Руслан Агишев - Клан. Обрести силу

было для него неровным шумом, что-то бессвязным бормотанием.

- Как он сегодня?

- Он плох, Ваше Величество...

- … Что же ты мне вчера плел? Несомненно, лучше... Я уверен в этом.

- … милость Благих... Надо ждать... Скажу лишь одно, что его сиятельства граф должен

находится в полном покое... Сейчас я дал ему лекарство и он должен крепко спать.

Сам же граф метался на своей постели, то порываясь куда-то бежать, то, наоборот, стараясь вжаться в свое ложе.

- Этот проклятый старик хотел забрать моего брата... К утру я должен дать свой ответ.

Больше тянуть мы не сможем... Кузена отсюда надо увезти. Завтра будет не до него и

боюсь... нам вообще ни до чего не дует дело...

- Сир?

- … Чтобы к утру в лагере остались только солдаты... Больше никого. Беженцев из города

отправь сегодня же в глубь королевства... Выдели небольшой отряд для сопровождения

бедняги Фалена... Чтобы завтра не случилось, у Ольстера должен оставаться король, который продолжит эту проклятую войну...

Глаза лежавшего вновь открылись. Чуть громче чем следовало произнесенное имя на

какое-то мгновение прояснило Фалену голову и, он отчетливо стал слышать обрывок этой

беседы.

- … Лагерь атаковать самоубийство. Здесь пойма реки, а почва хорошо не промерзла. Мы

просто увязнем, сир.

- Знаю, но ждать когда они выйдут мы тоже не можем...

- Вы же говорили, то торги непревзойденные стрелки. Если же пустить сначала их

разворошить это осиное гнездо и дождаться, когда «бессмертные» выползут из-за

укреплений лагеря, а потом...

- Что потом? Торги голые... Тех стрел у них почти не осталось... Стрелы с обычными

наконечниками стрел лишь царапают броню «бессмертных».

- А обоз? Гномы же обещали еще наконечники?

- … еще в пути... Не известно...

- Если попробовать ночью? - не унимался собеседник короля. - Есть у меня пара парней на

примете. Выросли в лесу... Ходят так, что ни одна травинка не шелохнется... Снимут охрану

на воротах, а потом пустим конную лаву.

Тяжелая ткань шатра еще раз дернулась, оба собеседника вышли наружу. Ответ короля

был уже почти не слышен.

- … Дурень! … Ноги переломают! ... Только одна дорога... Пара точных выстрелов и...

Завал..., - голос короля постепенно стих.

Фален открыл глаза и некоторое время еще выжидал, не появиться ли еще кто-то.

Убедившись, что в шатре и возле него никого нет, он медленно сполз с лежака и, завернувшись в одеяло, побрел к выходу. Прежде чем выйти, он зацепился взглядом за

невысокого человека в камзоле простого слуги, который скрючившись в три погибели, крепко спал за невысоко стоявшей жаровней. Видимо, он здорово намаялся, выхаживая

сгорающего в лихорадке больного.

- Я …, - бормочущий себе под нос парень брел в сторону реки, к заболоченной пойме

которой одной стороной и выходил королевский лагерь. - Я должен...

Сгорающего от лихорадки Фалена грызло чувство вины, которое словно ненасытный

голодный зверь поселилось внутри него после случившегося в том селении. Потом было

нарушение приказа короля и нападение на фуражиров Шамора, что еще более усугубило

его состояние. Услышанное же сегодня стало для его полусумерченого сознания последней

каплей...

- Я должен..., - брел он на заплетающихся ногах. - Должен...

В этой части лагеря постов было меньше, так как на чуть подмороженной пойме реки

любого лазутчика можно было легко заметить чуть ли не за сотню шагов. Парень же шел

буквально по кромке, отделявшей сухой подъем и чуть запорошенную снегом низину.

- Должен дать им немного времени..., - мысль о том, что из-за него — его дурости и

несдержанности — в конце концов, все может погибнуть, причиняла по настоящему

физическую боль. - Ему нужен я... Да, только лишь я..., - он додумался до того, что своей

жертвой сможет отсрочить нападение орды. - Все правильно... Кровь за кровь... Я убил его

сына, значит и ответить должен лишь я...

Как этот больной, с трудом перебирающей ноги человек смог выбраться за пределы

лагеря, можно было объяснить лишь чудом... Или еще может быть случайным стечением

целого ряда удивительным образом сложившихся обстоятельств — объявленного

временного перемирия, особенно мерзкой в этот час ветреной и промозглой погоды, чуть

большей чем обычно меры вина в сумке у одного из постовых. И в результате закутанная в

бесформенное одеяло фигура оказалась в нескольких десятках шагах от другого лагеря...

- Кузен короля... Роланда, - бормотала сгорбленная фигура, выйдя на освещенное светом