Евгений Михайлов: Несломленный. Сборник прозы и стихов

С первыми лучами солнца Иван разбудил сына и они поспешили на рынок. К удивлению Анания, прямо около их воза растерянно топтался какой-то мужичок, держа в руках глиняный кувшин. Завидев Ивана, человек взмолился: — Дядько! Отпусти!

— А шо с тобою? — прикинулся непонимающим Иван.

— Отпусти, Христа ради! — мужик чуть не плача встал на колени. Проклятый кувшин словно прилип к его рукам.

— Та иди соби, — усмехнулся Иван. Мужик опрометью бросился бежать, выронив кувшин. Ананию страшно хотелось расспросить отца о всех этих странностях, да боязно было. Иван, словно прочтя его мысли, сказал сыну: — Ничего я тебе сейчас не скажу. Мал ещё. После поговорим.

Почти год прошёл после этого случая. И вот накануне Ивана Купала Комарь-старший ночью разбудил Анания, шепнув ему: — Вставай, одевайся и выходи во двор. Настало время, когда я должен научить тебя кое-чему. Полная луна заливала всё вокруг холодным светом. Природа словно застыла в дремотном оцепенении. Даже цикады умокли. Ананию стало не по себе, и он прижался к отцу, а тот увлёк его к старой бане, притулившейся в углу двора. Там он зажёг две свечи, установил их на лавку и усадил между ними сына. Сам встал рядом, сказав: — Что бы ни случилось, не бойся. Молчи и с места не двигайся.

Прошло несколько томительных минут. Неожиданно дверь в баню со скрипом отворилась. На пороге стояла огромная чёрная собака. Глаза и пасть её горели фосфорическим блеском. Ананий вскрикнул в испуге и соскочил с лавки, теряя сознание. Когда очнулся, никакой собаки и в помине не было. Отец был страшно зол.

— Ты всё испортил, паныч! — бурчал он, наградив сына подзатыльником. Больше никогда отец с сыном, словно по молчаливому уговору, этой темы не касались.

Вошедшая в состав России в 1793 году после второго раздела Польши Каменец-Подольская губерния по количеству земли, приходящейся на одну крестьянскую душу, была на одном из последних мест в империи. Огромные плодородные пространства исстари принадлежали польским панам, перешедшим в российское подданство. Украинцам только и оставалось, как на них батрачить.

Мало что изменилось и после отмены крепостного права. Формально свободные крестьяне земли не имели. Бедность коренного населения была ужасающей. Поэтому в конце девятнадцатого века появилась у народа устойчивая идея переселения на Восток — на Урал и в Сибирь. Говорили, что за Каменным поясом каждая семья получает земли столько, сколько может обработать. Новосёлам предоставляются ссуды и налоговые льготы, а лес для постройки домов — и вообще даром. Уезжали целыми селеньями.

К этому времени Ананий окончил четыре класса церковно-приходской школы. Священник отец Фёдор считал его одним из лучших своих учеников.

— Ему бы дальше учиться, — пытался убедить Ивана священник. Но тот уже загорелся идеей переселения, перевернувшей дотоле привычную жизнь. Вскоре он отправился в далёкий путь в переселенческом обозе, взяв с собой обоих сыновей. Ананию шёл тогда тринадцатый год. Не одну тысячу вёрст протряслись они в обозе до Омска. Затем семейство Комаря двинулось вверх по Иртышу на пароходе. В Семипалатинске Иван рассчитывал встретить земляков, что было опереться на кого в первое время.

Но судьба распорядилась по-иному. Ещё на пароходе Иван тяжело заболел. На семипалатинский причал он сошёл, еле передвигая ноги, и через несколько дней умер в больнице от крупозного воспаления лёгких. Антибиотиков тогда ещё не знали. На дворе стоял 1892 год. Перед смертью Иван обнял плачущих мальчишек, сказав Ананию:

— Тяжёлая участь тебя ждёт. Но я уже ничем помочь не могу. Ухожу… За Андреяна не бойся, он ещё тебя переживёт.

В переселенческой комиссии с должным вниманием отнеслись к осиротевшим малышам. Андреяна за казённый счёт устроили в техническое училище. Показав неплохие способности к математике, он потом всю жизнь проработал счетоводом — и при царе, и при большевиках.

Имея начальное образование, Ананий решил идти работать. Нужно же было как-то жить им с братом. Его взял рассыльным в свою фирму купец первой гильдии Прокопий Фёдорович Плещеев. Непривычная для русского слуха фамилия Комарь трансформировалась в Комаренко, да так и осталась навсегда.

Старательный Ананий пришёлся по душе Плещееву, и уже к восемнадцати годам он назначил его приказчиком. Ананий мотался по делам фирмы по всей губернии, на практике постигая непростые законы коммерции.