Игорь Аббакумов - Полководец Третьего Рима

Сегодняшняя тревога ясно сказала о том, что в покое нас больше не оставят. Уж если пиндосы, не дожидаясь окончания войны с Чжунхуем, начали опасные игры с нами, значит мы им сильно мешаем. Настолько сильно, что они уже начали страшно нервничать. Вот это я и объясняю своей жене по пути в штаб.

— Знаешь Ваня, вряд ли мы мешаем всей пиндоской верхушке. Будь это так, они бы не колеблясь нас атаковали по-настоящему. Сил у них на это сейчас хватает. Скорее всего, мы помешали только части пиндосов. Для того, чтобы развязать с нами полноценную войну, у них пока не хватает влияния. Тут все не просто. Среди их верхушки есть и сторонники сотрудничества с нами. Причем, они считают, что таким образом они гарантированно нас подчинят себе. Пусть это будет не очень быстро, но зато надежно.

— Откуда эта информация?

— От многих источников. От служб Крылова, канцлер от люйцев тоже что-то получает, да у меня тоже есть свои источники. И вот что я тебе скажу: для нас "голуби" ихние намного опасней "ястребов". Ты не согласен с этим?

— Очень даже согласен. Поэтому, готовься к немедленному возвращению на Сикулу. Думаю, что там тебе предстоит немало поохотиться на этих "голубей".

МЯТЕЖ.

Правители тоже иногда путешествуют. Правда, чаще всего эти путешествия являются ничем иным как деловыми визитами. А если в них имеется нужда, то имеется и средство передвижения. Правда своих средств передвижения в междузвезном пространстве правители России сначала не имели. На первых порах, они путешествовали на обычной пассажирской оказии. Подобный способ передвижения, был не только не солидным, но и небезопасным. С первым еще можно было мириться, но второе в условиях идущей войны и разгула пиратов было недопустимо. И первыми плешь своим подопечным проела личная охрана. В итоге, было принято решение о срочном строительстве правительственных междузвездных яхт.

Майкл Денсе, который теперь вел все проектные работы, поняв из объяснений охраны и флотских офицеров, что же они хотят получить в итоге, не мудрствуя лукаво просто переделал проект эскортного корабля в проект яхты и отдал проект в работу. Ламберт ван дер Берг, чье хозяйство непрерывно росло, когда ему отдали заказ на исполнение, возмутился только тем, что яхт заказали всего четыре.

— У меня производственные потоки рассчитаны на работу шести стапелей. То есть, чтобы не было сбоя в работе, мне требуется закладывать в секции шесть однотипных кораблей. Заложу меньше — часть стапелей будет простаивать, потому, что закладывать в одной секции два типа корабля, это значит снизить темп работ по двум типам! — с занудством и упертостью Ламберта сладить не смогли и разрешили закладку шести яхт. Авось лишним найдется применение в хозяйстве. Тем более, что в основе своей, это были боевые корабли. В настоящий момент, на ходу была первая из яхт — "Алёна". "Берта", "Василисса", "Галина", "Доротея" и "Елена", были в разной степени готовности и еще даже не были спущены со стапелей.

Для того, чтобы Лариса могла быстро и безопасно вернуться на Сикулу, Субудаев своей властью выделил ей именно "Алёну". Вообще-то "Алёна" предназначалась для отправки на Немезиду, где для нее и систершипов уже готовился пункт постоянного базирования, но как всегда, нужда оказалась сильней указа, а своя рука — владыкой.

На долю лейтенанта Исаева войны не досталось. Так уж вышло, что призывная комиссия его направила служить на флот. Первый год, он как и все кандидаты провел на Полигонном острове. Тот курс жесточайшей муштры, которую проходили все "счастливчики" у ставшего "живой легендой" сержанта Погорелова, они запомнили надолго. Главное, чего в них вбивали: не сдаваться ни при каких обстоятельствах. Это вбивалось разными способами. Как правило, их предварительно изматывали физически до полной потери сил и сообразительности, а потом внезапно ставили новую задачу. Те, кто постоянно проявлял способности к самомобилизации, тех и оставляли во флотской команде. Прочих — в пехоту! В пехоте жизнь была не слаще, там была своя система муштры, не менее жестокая. Тем не менее, курсанты считали списание в пехоту позорной судьбой. Именно так, еще не видя кораблей в глаза, они приобретали особый флотский гонор. Потом была война, на которую их не пустили. Вместо этого, их погрузили в челноки контрабандистов, которые и доставили их на корабль Контрабандного флота. А дальше был учебный центр в Берложье. Их и там не сразу допустили на корабли. Целых полгода они сочетали теоретические занятия с жесточайшей практикой на учебных тренажерах. Основной упор делался на борьбу за живучесть корабля — дело сложное и крайне опасное. Скидок никому не делали. За малейшую ошибку или неточность наказывали так жестоко и изощренно, что прежняя "Погореловская муштра" показалась сладким медом. Тут было все очень серьезно. Двое курсантов тогда погибли. Результатом этого ЧП явилось то, что драть их стали еще более жестоко. Так жестоко, что до выпуска уже никто не мечтал дожить. Потом стало легче. Пошла практика на кораблях Контрабандного флота, на "Левше" и "Кулибине", на верфях у "дедушки Ламберта". Неизменным оставалось одно — продолжающийся отсев тех, кого по каким-то причинам сочли неподходящим. За время учебы, в их роте отсеяли порядка сорока процентов от первоначального набора. Хорошо, еще что причины эти не сочли позорными для чести флота. Просто люди не полностью соответствовали этому предназначению. Тех, кому так не повезло, с флота не выгоняли. Их просто переводили во вспомогательные службы или в десантно-абордажные команды. Уже этой меры хватало для того, чтобы оставшиеся до конца жизни зарубили себе на носу: "Помирай, но флота не позорь!"