Ник Волхарин - Шрам

Джим набрал что-то на пульте перед собой и громко сказал:

— Машина номер двенадцать два ноля десять. Собираемся вас покинуть.

— Принято — практически сразу же раздался в ответ хрипловатый голос оператора — Сбавьте скорость. Открываем ворота.

Я сбавил скорость до минимума и оставшиеся сто — сто двадцать метров мы преодолели словно ползком, медленно подкрадываясь к воротам, будто специально для того чтобы я успел ощутить весь ужас происходящего и проникнуться им. Словно таким образом судьба предоставила мне последний шанс открыть дверь и выскочив из машины бросится наутек. И я подумал о том, что еще могу пожалеть, что не воспользовался им.

Пока мы катились, огромные металлические створки начали с грохотом распахиваться, а за ними зиял черный зев шлюзовой камеры, похожий на пасть мифического чудовища, намеревающегося проглотить нашу машину. Подобная аналогия казалась мне настолько же пугающей, насколько и уместной.

Автомобиль вкатился в эту пасть, и ворота с лязгом и грохотом закрылись за нами. Несколько мгновений нас окружал мрак, а затем, под потолком зажглись красные лампочки, дав мне возможность оценить невероятные размеры помещения.

— Машина двенадцать два ноля десять — послышался голос оператора — Мы открываем внешние ворота.

— Принято — ответил Джим.

— Удачи вам там — это пожелание показалось мне скорее скорбным, чем приободряющим, хотя возможно тому виной мое собственное беспокойство.

Джим выглядел спокойным и умиротворенным. И, даже не имея возможности видеть остальных членов команды, я был полностью уверен, что они ведут себя так же непринужденно. Это добавляло мне немного смелости. Мысль о том, что эти люди уже не в первый раз покидают город, знают свое дело и умеют выживать в том враждебном мире, оказывала некий, успокоительный эффект.

Вновь раздался грохот, и створки ворот ведущих наружу начали медленно расходиться в стороны. Полоска яркого света сверху донизу прорезала стену, и, ослепив меня, стала быстро расширяться. Это было солнце. Восходящее солнце, на которое я впервые смотрел не сквозь защитный экран. Я ощутил на себе греющее прикосновение его лучей. Внутрь шлюза хлынул поток свежего воздуха, и вместе с ним ворвалось бесчисленное множество запахов. Это был совсем другой воздух. Свежий, дышащий прохладой. По коже побежали мурашки. Я зажмурился, пряча глаза от уколов солнечных лучей.

— Прости — услышал я голос Джим — совсем забыл.

Я повернулся в его сторону и открыл глаза, слезившиеся от яркого света. Я ощущал себя кротом, который выбравшись на поверхность из-под земли, неожиданно прозрел.

Джим набрал что-то на мониторе, и сверху вниз по внутренней части решетки, заменяющей нам лобовое стекло, пробежала тонкая, тускло светящаяся полоса, заполняя все ее квадратики темным слоем защитного поля, сильно снижающего проникновение света в кабину.

— Нужно было включить фильтры еще в городе — сказал Джим извиняющимся тоном — Я совсем забыл, что ты у нас впервые видишь настоящий солнечный свет.

— Не думал, что это будет так — сказал я, вытирая глаза от слез.

— Привыкнешь — усмехнулся Джим.

Внешние шлюзовые ворота окончательно распахнулись, и теперь мир снаружи Филина ожидал, когда мы начнем свой путь по его просторам. Я с детства привык воспринимать город, в котором вырос, не как часть мира, а как что-то отдельное, замкнутое и защищенное. Словно я жил в маленьком мирке, никак не относящемся к этой земле, наводненной чудовищами. И только теперь я понял — насколько иллюзорна и мнима эта граница. Мир за стеной, такой пугающий и враждебный, лежал передо мной. И я не увидел в нем ничего угрожающего. Раскатанная дорога вела от шлюза, а по обеим ее сторонам простиралось поле высокой, желтой травы. Я вспомнил, что Джулия мне говорила про смену сезонов, и как они меняют природу. Я видел перед собой огромный простор, уходящий к горизонту. Его нельзя было объять взглядом, и от этого кружилась голова. Горизонт. Я впервые видел его не на картинке. И он совершенно не походил на то, что показывали в фильмах. Его масштаб поражал и восхищал меня. Я никогда и подумать не мог, что увижу эту границу, в которой земля сталкивается с небом и то, словно купол покрывает весь этот необъятный мир. Небо. От первого, осторожного взгляда в эту голубую бездну, мне стало не по себе. Я ощутил, как дрожат мои руки.

Позади нас открылась створка маленького окошка, и послышался низкий голос Пастыря: