Александр Забусов - Лабиринт. Войти в ту же реку

— Ой!

Злобное шипение, сменилось безвольным молчанием.

— Порядок. Можешь встать. Ведешь по кратчайшему расстоянию, при любой опасности в пути следования, приседаешь, замираешь и прикидываешься ветошью. Моргни глазами, если уяснила.

…Провела-таки. Затаившись, наблюдал. Никак не мог на что-то решиться. Как не посмотри, права ведьма, будь он хоть самым сильным магом, с таким количеством «дьяволиц» и колдунов, ему точно ничего хорошего не светило. Порвут, как Тузик грелку, проглотят и не подавятся.

Из, казалось бы только что спокойной, размеренной суеты в огромном зале, до ушей донеслись визги, выкрики и проклятья. Из всей словесной белиберды, Михаил вычленил призыв кого-то, кто имел право управлять, распоряжаться и посылать на убой кого пожелает. В центре зала стоял силуэт в капюшоне, который тяжело было разглядеть издалека.

— Проклятье! Чего панику развели? Нос, Горбатый, Мегера! Забирайте своих подопечных, тащите их по центральному коридору к главным воротам! Селезень, Востуха! Ваш левый коридор. Бегом! Башка! Остаешься здесь! Остальные, правым коридором за мной идут. Все, пошли! Торопитесь, враги у порога!

И толпа подчинилась, «потекла» по управляемому руслу. Огромное помещение в считанные минуты опустело. Ничего себе! Прямо армейские порядки!

Обернувшись к пленнице, действительно прикинувшейся «ветошью», спросил:

— Где?

Вопрос поняла правильно, подобравшись к углу, из-за него вытянув руку, пальцем указала направление. Ага! То ли нора широкая, то ли узкий коридор, вырубленный в дальней стене. Распорядился:

— Здесь сидеть!

Пересекая совершенно пустой зал, обратил внимание на огромный черный камень по центру, больше походивший на кладбищенское надгробие. От него в стороны отходили лучи рисунка, нанесенные белой краской по полу. А еще, по стенам развешана мишура и сатанинская атрибутика. Все, как в периферийном театрике, помпы много, но на фальшак похоже. Вон, взять хоть то кресло у стены, с претензией на трон, с ведущей к нему ковровой дорожкой. Было бы смешно, если б не толпа сумасшедших, готовых в клочки растерзать живого человека. Но исключение из правил, все же было. Было! От камня веяло холодом и… мраком. Вернее запредельным ужасом. Бррр!!! Подальше от него. На фиг-на фиг, даже близко подходить!

Вот и вход в нору. Услыхал, что в ней кто-то есть. Два или три человека. Осторожно выглянул из-за угла. Так и есть. Все-таки, двое.

Худощавый, сморщенный дедок, шепеляво спросил, скорее всего, старшего «наряда» охраны:

— Башка, а чего все-то убежали?

— Ты что, так еще и не понял, Картавый? Ведь на свете, больше чем кто либо из нас прожил.

— Дак, охраны на входе вполне предостаточно. Любую милицию в бараний рог скрутят и выпотрошат.

— Ми-ли-цию-у! — издеваясь, передразнил дедка. — Какую к темному милицию? Три года место под жертвоприношение готовили! Все в тайне! Все с большими финансовыми вложениями! Часа своего ждали. И вот, когда до ритуала осталось не больше трех дней, в город съезжаются выродки Белояра. Тебе не страшно? Если б не дело, я бы предпочел находиться от этого места не ближе тысячи километров.

— Могли бы еще тринадцать лет потерпеть.

— Старый дурак! Правил не знаешь.

«Наша конница подоспела, что ли? Было бы не плохо! Да и сейчас повезло-то как!»

Из противоположного конца коридора Каретников услышал приближающиеся шаги третьего охранника. Странные шаги, будто идущий попутно к обходу, чечетку бьет. Танцор хренов! Да, он еще и певец! Невнятное бормотание, с приближением человека, выразилось песенным рядом. Напев известный, да вот слова иные и голос гнусавый до неприличия.

Ну, и фрукт! Ему только на манеже «рыжим» подъедаться. В безупречном черном костюме, в жилетке и в бабочке на вороте рубахи, мужчина топоча в такт башмаками, глянул мимо своих компаньонов. Мерзкая ухмылка на лице, сползла в улыбку, обнажив мелкие как у кошки зубы.

— Все пляшешь, Танцор? Никак остановиться не можешь? — укоризненно спросил Башка.

Переведя взгляд на старшего, тот залихватски козырнул ладонью и напевно сообщил.

— Нас подслушивают. У нас гость!

Мамина норка! Углядел-таки, весельчак фигов! А, ничего и не оставалось, кроме… Словно вихрь влетел в комнату, на ходу цапнув рукоять ножа. Метнул его в цель. Не успевший сориентироваться в сложившейся круговерти дедок, стоявший к Каретникову ближе всех, попал в захват, зафиксированный «замком». Рывок в горячке схватки, и хруст шейных позвонков оповестил, что клиент готов.