Владимир Бабкин - Меж двух Царей

Я отпил чаю и вновь посмотрел на Суворина, поощряя его продолжать. Прекрасно поняв, чего от него требует Император, тот продолжил уже с большей откровенностью.

— Ваше Императорское Величество, волей Провидения вам суждено было взойти на Престол в столь бурные, а быть может и в столь роковые для нашего Отечества дни. В дни, когда рушатся устои, когда все, что казалось незыблемым еще вчера, сегодня становится далеко не таким очевидным, ну а завтра это все вполне может превратиться в отживший и прискорбный анахронизм, который лишь мешает движению вперед. Но… Позвольте быть до конца откровенным, Ваше Императорское Величество?

— Я настаиваю на этом, Борис Алексеевич. — киваю и слегка подаюсь вперед.

Издатель вздохнул и горько произнес:

— Не слушайте никого, Ваше Императорское Величество. Не слушайте ничьих советов. Никто из ваших советников не знает, как поступить в сложившейся ситуации. Они будут вам шептать какие-то рецепты из прошлого, из своего жизненного опыта, из своих наблюдений, из своих умозаключений. Но никто из них не имеет понятия о том, относительно чего пытается вам советовать.

— Вы хотите сказать, что у меня дурные советники и мне нужно набрать других? — с интересом спросил я.

Суворин нахмурился.

— Нет, Ваше Императорское Величество, прошу меня простить, я видимо не до конца корректно сформулировал свою мысль, что непростительно для журналиста. Нет, я не совсем это имел в виду. Я хотел сказать, что вам вообще не стоит опираться на мнение советников, любых советников, хоть новых, хоть старых, хоть отечественных, хоть заграничных. Причем к заграничным я бы прислушивался в последнюю очередь, поскольку они ни черта не смыслят в российских делах, простите за грубое слово, Ваше Императорское Величество.

— Поясните свою мысль. — поощрил я его к продолжению.

— Журналист, газетчик, писатель и издатель по роду своей деятельности должен глубже понимать происходящее вокруг, ощущать, что называется, исторический момент, острее воспринимать окружающую действительность. Понятно, что я высказываю сейчас сугубо мое мироощущение, предельно субъективное, но раз уж вы меня спросили, то позволю себе высказать свое личное мнение Государю Императору, ибо, быть может, такой возможности мне больше не представится. — он усмехнулся. — Итак, как мне представляется, мы все стоим на пороге грандиозных потрясений и преобразований. Я не имею понятия, сохранится ли в России монархия, будет ли республика или диктатура, а может, возникнет что-то еще. Россия полна людьми, которым кажется что они знают лучше всех, как правильно поступить, куда вести страну и общество, как осчастливить народ и как народ этот должен жить по их мнению. Беда лишь в том, что таких вот знающих слишком много для того, чтобы Россия выдержала все эксперименты над собой. Да и сам народ не знает точно, чего он хочет, если, конечно, не считать примитивных желаний типа всем все поровну, забрать всю землю, всем раздать и в город ничего не давать "ибо неча".

Он промочил горло чаем, я же молча слушал и не пытался перебить. Мне было интересно узнать мнение человека, который не обязан мне говорить учтивые и льстивые слова. Да и из своей прошлой жизни я знал о том, сколь много могут знать и видеть руководители больших СМИ, а издатель самых больших в двух столицах вечерних газет, издававший "Время", "Вечернее Время", "Новое Время", справочники "Весь Петроград", "Вся Москва", англо-русский промышленный журнал "The Russko-Britanskoie Vremia" и спортивный журнал "Конский Спорт" (а тогда это было вровень с эксклюзивными спорткарами нашего времени), имевший 500 точек продаж на железных дорогах Империи, владевший доходными домами, книжными магазинами, печатной и бумажной фабриками, был как раз руководителем такого масштаба. В то же самое время, господин Суворин, в сравнении с людьми окружавшими Императора, был человеком маленьким, а как сказал кто-то по этому поводу: "Маленький человек всегда знает, кто съел мясо. Но кто спросит об этом у маленького человека?" А я вот спрошу. И буду слушать.

— Государь, вам было суждено принять Престол в такой исключительный исторический момент, во время которого решается вопрос о самом существовании России. Не мне судить о силах, которые возложили корону на вашу голову, равно как и не мне давать оценку этому факту. Но раз этот факт имеет место, значит, монархии в России дан еще один шанс. Используйте его, опираясь лишь на свое собственное видение, поскольку шанс дан именно вам. И кто знает, может у вас и получится создать новую Россию…