Вадим Яловецкий - Рекуперация

— Дмитрий Сергеевич, сразу предупреждаю — я не шарлатан или маг, не экстрасенс. Я учёный изучающий проблемы времени в закрытой лаборатории. О наших достижениях знает ограниченный круг людей, приближенных к Российской академии наук и силовым структурам. Наши специалисты собрали и несколько лет испытывают экспериментальную установку по перенесению биологических объектов во временном пространстве, а попросту машину времени. Я, собственно, руководитель засекреченной лаборатории и имею прямое отношение к программам испытаний. Что хочу вам предложить? При вашем согласии и подписании соответствующих документов, мы готовы предложить вернуть вас, Дмитрий Сергеевич, в то злополучное утро и изменить, а точнее исправить трагическое происшествие с вашей супругой. Как у нас говорят "поиграть с историей". Это не шутка, не розыгрыш, в ближайшее время, когда будете готовы, приглашу в лабораторию и продемонстрирую установку. Затем подробно расскажу о сути эксперимента.

Петрушевский отказывался верить и в какой-то момент собрался выгнать самозванца, но твёрдая убеждённость в глазах Чистякова и абсурдность жестокого розыгрыша, остановила от необдуманного поступка. Смятение и боль утраты сменилась слабой надеждой. Он растерялся, подобные ситуации подходят для научно-фантастических романов, а тут такое. С другой стороны на дворе двадцать первый век, техническая революция.

— Николай Фёдорович, не знаю что и сказать. Советоваться, я так понимаю, нельзя. Но ведь, как я понял, всё изменится и жена останется жива? Да ради такого, готов на любой фантастический эксперимент, поверю в подобную сказку. Слушайте, хочу выпить, голова идёт кругом.

Чистяков загасил окурок в жестяной банке, подвешенной на лестничных перилах, и без намёка на мистификацию молвил:

— Давайте выпьем, но в пределах разумного. У вас появятся вопросы, потому предлагаю встретиться в ближайшее время, чтобы обсудить. Вот, держите визитку, жду звонка.

Петрушевский ворочался в кровати, думал над предложением Чистякова и делах насущных. В Ландышевку возвращаться рано, собаки конечно скучали, но за ними присматривает одинокий сосед по даче. Ещё при жизни Светланы, вдвоём ездили в гости к детям в Москву и оставляли на хозяйстве глубокого пенсионера Виктора Ивановича. Человек надёжный и проверенный. Соседу доверяли дом и животных, которые быстро привыкли к бородатому добряку Иванычу. Всем хорошо — у Петрушевских развязаны руки, а припольщику лишняя денежка в прок. В городе оставались дела в пенсионном фонде — оформить компенсацию, договориться со знакомым директором риэлторского агентства и передать тому ключи от квартиры, съездить на Смоленское кладбище и проплатить переделку надписи на семейном надгробье. Стоп! А зачем эти хлопоты? Чистяков предлагает невероятное — упредить трагическую гибель жены, изменить историю и вернуть жизнь в прежнее размеренное русло. Это дачный отдых с чаепитием и домашним вишнёвым пирогом, садово-хозяйственные хлопоты и редкие радости пенсионеров, скрашенные спутниковым телевидением, да звонками из Москвы. Тут и думать нечего, решил Петрушевский, звонить немедленно и понять, что же толком предлагает незваный благодетель.

После завтрака съездил на Московский вокзал проводить сына с семейством в столицу. Петрушевский сдерживал себя, чтобы поговорить с Павликом о таинственном незнакомце. Благо сын вопросов о Чистякове не задавал, а невестка и вовсе погружена в московские заботы, что ей свекровь, с которой отношения изначально складывались не очень. "Сапсан" мягко тронулся вдоль перрона, Петрушевский последний раз помахал внучке. Тяжело зашагал на выход к площади Восстания. Рука полезла в карман за визиткой Чистякова.

— Добрый день, Николай Фёдорович, это Петрушевский. Готов переговорить по известной теме. — и с затаённым страхом спросил, — Ничего ведь не изменилось?

— Здравствуйте, Дмитрий Сергеевич. Ничего не изменилось. Когда готовы встретиться?

— Да хоть сейчас. Зачем откладывать важные вопросы на потом?

— Вот это правильно. Вы где находитесь?

— На Московском вокзале.

Чистяков подробно объяснил как доехать до загадочной лаборатории.

— Значит жду через полчаса, на проходной будет выписан пропуск, до встречи.

Машину Петрушевский оставил на даче — постоянное напоминание о произошедшем было в тягость. Старался не думать, что рано или поздно ездить придётся, но это потом. Уверенно нырнул в метро, благо прямая ветка до Политехнической, не предполагала пересадок. Подымаясь на эскалаторе вновь ощутил дежавю — ведь это когда-то было. На выходе, ощущение ситуации уже случавшейся в прошлом, усилилось. Дорожка перехода, сотня шагов по улице Курчатова до проходной института Иоффе, вестибюль и пост охраны у лестницы. На втором этаже разыскал табличку с надписью "Доктор т. н., заведующий лаборатории Чистяков Н.Ф.". Это здесь, постучал. В просторном кабинете докучавшее чувство испытанного пропало — тут всё незнакомо. "Двойник" вышел из-за стола и крепко пожал руку.