Вадим Яловецкий - Рекуперация

Полковник не задержал. Расстались при устной договорённости связаться в ближайшее время. Звонить Чистякову из дома не решился, могли уже поставить на прослушку, как впрочем и Николая Фёдоровича. Воспользовался уличным таксофоном. На другом конце провода раздался знакомый голос. Петрушевский потребовал немедленной встречи. Пересеклись уже при свете белых ночей, часы показывали десять вечера.

— Всё пропало, я боюсь за себя. Мы не учли изворотливый ум гэбэшника, Соболев мог деформировать сознание из будущего. Оставить трезвый расчёт во исполнение плана смещения завлаба, при этом блокировать такие качества, как верность присяге, справедливость, добродетель, жалость, сострадание и прочие штучки из обоймы общечеловеческих ценностей. Если Серебряков возьмёт его на месте преступления и начнёт крутить, то я пойду как соучастник, поскольку уже рассказал об этом на сегодняшней встрече с полковником. Меня упакуют в психушку и в будущем, Коля, рулить станешь в одиночку. Мы не знаем, нырял ли в прошлое наш Виктор Сергеевич. А если да, то мог подстраховаться, что-то изменить. Не надо было спасать этого сумасшедшего! Послушался тебя, а теперь что?

— Паникёр! Ты забыл, что пока 72-й год, а не время действия прототипа. У тебя логика заточена на реальность, а у меня на абстракции временных парадоксов. Через сорок шесть лет мы с тобой вылезем из душных объятий Клото, для нас это крохотный отрезок времени. Как в той песне у Дербенёва: "есть только миг между прошлым и будущим…" и в праве отредактировать свои сегодняшние поступки. Например отменить встречу с Серебряковым и разрубить гордиев узел своими силами. Раз мы с тобой разговариваем, значит течение истории не претерпело изменений и твои домыслы бессодержательны, стратег хренов. Всё движется в заданном направлении. Ты не врубаешься, уважаемый испытатель Петрушевский, что мы с тобой в далёком будущем ничего не изменили, а значит всё делаем правильно. Спи спокойно, мы с тобой возможно единственные на земле, знающие события на десятилетия вперёд.

Петрушевский выдохнул, его отпустило. Слова напарника звучали убедительно и логично. Но как же с показаниями Соболева в отношении его, соучастие и злой умысел налицо. Повторил сомнения вслух.

— Нет Дима, для Серебрякова ты слишком ценный кадр, чтобы пускать тебя под молоток. Что-то полковник придумает, чего мы пока не знаем, но скоро выясним. Он тебя наверняка дёрнет на "собеседование", может приоткроет свои планы. Главное — молчок, что я из будущего и знаю весь расклад, пока это наш козырь. Иначе схема поменяется и весьма вероятно не в нашу пользу.

Они не спеша двинулись по Гренадёрскому мосту в сторону Ботанического сада. Чудная белая ночь завораживала. "Прямо как в день убийства жены", — подумал Дмитрий Сергеевич. И тут же оборвал себя: "этого не было, не было никогда", зачем терзать себя жуткими воспоминаниями. Вдоль набережной гуляла молодёжь, скоро праздник выпускников "Алые паруса". Мрачные мысли отлетели прочь. Как прекрасна молодость, не отягощённая тяжёлым грузом знаний будущего. Заговорщики развернулись и потянулись к проспекту Карла Маркса. Петрушевский посадил Чистякова на такси, тому ещё ехать на улицу Савушкина, а сам скорым шагом двинул к дому, где ждала добрейшая на свете бабушка, вечно молодая мама и славные ветераны — дед и дядя. Дома его любили и он любил всех. В этой жизни, завтра истекает срок увольнительной, необходимо вернуться в часть, до дембеля пять месяцев. Юный Дима ощутил, как тревоги сегодняшнего дня потеряли остроту и значимость. Жизнь продолжается.

На перроне Ленинградского вокзала полковника Серебрякова и сопровождающего офицера встречал комитетский порученец. Чёрная волга донесла гостей до площади Дзержинского за пятнадцать минут. Железный Феликс безучастно смотрел вдаль, в то время как смежники из Ленинграда отметились уважительным взглядом. В иной раз Николай Трофимович добирался бы до служебного входа на метро, кабы не документы особой важности, что лежали в портфеле фельдъегеря, пристёгнутом наручниками к кисти руки. Под пиджаком курьера внимательный взгляд мог заметить утолщение от плечевой кобуры. Предъявив дежурному удостоверения офицеры разошлись. Фельдъегерь пошёл приходовать документы, Серебряков на приём к шефу, генералу Семёну Ильичу Арефьеву, руководителю структурного подразделения "Ф", прикреплённого к 5-му экономическому управлению. "Ф" от латинского futura — будущее, а если глубже, то отдела по изучению аномалий и парадоксов времени. Генерал подчинялся непосредственно председателю. Председатель в свою очередь знакомил со сводками отдела Арефьева членов Политбюро, в отдельных случаях Генерального секретаря.