Владимир Сербский - Четвёртый прыжок с кульбитом и портфелем

- И что? Нехай себе ходит. Если кому-то нечего делать - пусть ходит. А мы теперь везде будем вместе, - заявила капитан Сорокина. - Днем и ночью. Четыре недели. По легенде ты меня прикрываешь, понял? Так что начнем с душа. А потом нас ждут великие дела: зеленые горы, массандровские вина, голубое море и песочек на пляже.

После душа настроение ее подпрыгнуло выше крыши, глаза горели. При выходе с этажа, у конторки дежурной, Марина притормозила.

- Когда убираться в номере, я сама скажу, - дополнила она список ценных указаний. - У нас там секретные документы. И, надеюсь, администрация не вздумает кого- нибудь подселить? В Москве это могут понять неправильно.

Капитан Сорокина подняла глаза наверх, демонстрируя высокий уровень своего задания, а у дежурной глаза реально закатились. Не следом за Мариной, а от избытка ужаса. Она точно знала: все секретные операции заканчиваются стрельбой и жертвами среди мирного населения.

При активном отдыхе дни не выглядят однообразно, и летят быстро. Отпускники-курортники уже осмотрели парки Ялты, дворцы и водопады. Посетили ботанический сад и прошлись по знаменитой набережной. Даже сплавали на кораблике к скалам-близнецам Адалары, где распугали смехом бакланов, покоряя одну из вершин.

Сегодня днем два капитана, в компании новых знакомых по пляжу, собирались заглянуть в пасть заброшенной пещеры Воронцовской, где-то на плато Ай-Петри. Для этого был нанят местный житель с автомобилем, а у завхоза выпрошены фонари и бушлаты. Кроме зрелищ, в пещере можно было найти лед, чтобы потом в мешке спустить вниз и охладить на пляже вино. Шампанское в ведерке льда, заходящее солнце, это так романтично...

А сейчас курортники шли на пляж. С самого рассвета до позднего вечера здесь тусовался народ. Но по сравнению с городским пляжем, где люди лежали штабелями, ведомственная территория казалась пустыней. Свободные

лежаки, будка с мороженым, автоматы с газировкой в ряд... На фоне хорошей погоды эта красота имела только одно название - рай на земле.

- Фу-у... Кажется, я объелась, - Марина бросила полотенце на лежак. - Кормят здесь как на убой. Пойду, поплаваю, сброшу калории.

- А я полежу, - Агопян потянулся. - После завтрака спортом заниматься вредно. Тем более что калорий у меня нету, их кто-то постоянно выкачивает.

Марина вернулась через полчаса, с довольной улыбкой плюхнулась рядом:

- Володя, мы с тобой ни разу не ходили в ресторан. И знаешь почему?

- Почему? - он сонно прищурился.

- Потому что не тянет! Здесь готовят так вкусно и сытно, что даже не хочется никуда идти. А потанцевать можно и в местном парке на площадке.

- Ага...

- Володя, проснись! Я сейчас тоже усну, и стану толстой. И ты меня сразу бросишь.

- Зачем так говоришь, э? - в его голосе вдруг прорезались кавказские нотки. - Наоборот. Все мужчины любят пухлое и сладкое.

- А я сладкая? - она повернулась набок, в позу сытой кошки. Даже глаза прищурила.

- Ах, Марина... На первый взгляд, тогда в госбанке, ты мне показалась диетическим продуктом. Полезным, красивым, но сухим.

- А потом? - заинтересовалась она, разглядывая яблоко.

- А потом ты оказалась и сладкая, горькая, и перченая... Очень хорошая! Все время хочу тебя обнять.

- Не надо, милый, здесь люди кругом... - засмущалась Марина.

- Важно еще одно: ты со мной честная.

- Как ты это определил? - она распахнула глаза.

- Я это чувствую. Нет, у тебя имеются свои тайны, - поправился Агопян, - но это служебные дела.

- Чрезмерная честность граничит с глупостью, - Марина прикрыла рот рукой. - По-твоему выходит, я дура?

- Опять иронизируешь... Нет, дорогая, ты не дура и не врешь. Ты особенная женщина. Понимаешь, люди в своей массе лживы и трусливы. Очень давно великий поэт сказал:

- Ты читал Аль-Маарри? - поразилась она.

В ответ Агопян процитировал еще две строки:

- Володя, хочу за тебя замуж! - воскликнула Марина. - Возьми меня немедленно, прямо сейчас.

- Все так серьезно? А что ты будешь там делать?

- Серьезней некуда! Я ничего не буду делать. А ты долгими зимними вечерами будешь готовить ужин, и читать мне стихи арабских поэтов. С комментариями советского уголовного кодекса.

- Хватит смеяться, Марина, - он легонько шлепнул ее. - Пойми, когда хочешь просто обнять женщину, это уже замечательный повод увидеться. Мне нравится тебя видеть.