Владимир Сербский - Четвёртый прыжок с кульбитом и портфелем

Одновременно с этим с боковой стороны прилетел еще один рой пуль, в спину будто кувалдой ударило. Как ни странно, но резкая боль вызвала простой вопрос: а что мы здесь забыли? В такой обстановке работать невозможно. Обняв Артема, я вызвал черное одеяло. Было тяжко, но свой мешок прихватить не забыл.

Собственную дурость я оценил в кабинете Трубилина, разглядывая круглую дырку в его рюкзаке. Она дымилась. Дебил! Допрыгался, козлик. Сам чудом не лег, и человека едва не погубил. Ну что мне мешало сразу свалить оттуда? Подумаешь, не всё загрузили...

Первым делом, скинув рюкзак, Артем сообщил в гарнитуру:

- Бабушка приехала.

- Отлично, - отозвался в моем ухе мужской голос. - Передаю ей привет.

- Ну что там? - нетерпеливо воскликнул Артем, вылезая их костюма.

- Нормально, - отозвался голос. - Гром гремит, земля трясется, поп на курице несется.

- Так громко вышло?

- Наблюдаю в бинокль: забор разворотило знатно. Стенку склада за ним тоже. Охрана конторы, что через дорогу, прибежала любоваться. О, местные бойцы тоже подтянулись. Внутрь не лезут, опасаются.

- Правильно делают, - пробурчал Артем. - Выпускайте кракена!

Согласно плану, сейчас на складе строительных материалов должны взорваться закладки, коробки с китайскими фейерверками. Теперь пожарных кто-нибудь бдительный точно вызовет. Остановить пожарников никто не вправе. Антитеррор тоже поинтересуется: что это тут взрывалось? А почему? Пусть хозяева склада покрутятся на горячей сковородке, спокойно работать здесь они долго не смогут.

- Праздник к нам приходит! - закричал голос в гарнитуре. - Из дыры вылетают петарды. Народ разбегается. С Новым годом, товарищи!

Тем временем, стянув с меня футболку вслед за бронежилетом, Артем уставился мне в спину.

- Синяки будут знатные, Михалыч, - с испуганным восторгом сообщил он очевидную истину.

- Дай зеркало, - потребовал я, откидывая шлем в кресло.

Вывернув шею, с трудом различил два багровых пятна, наливающиеся синевой. Ого, многострадальная спина... Везенье кончилось, и карма догнала меня - выстрелами в спину.

Артем засуетился:

- Сейчас лед приложим, а потом в больничку поедем. Переоденусь только.

- Обезболивающее есть? - отмахнулся я.

- А как же, вот водочка, - он вытащил из морозилки початую бутылку и залетевший ком пельменей.

- Держи, Михалыч. Сильно болит?

- Это не страшно, - прошипел я, глотая анестезию прямо из горла. - Переживу. Я живучий... Проблема в другом - Антон.

- А что Антон? - некоторых деталей он еще не знал.

Пояснять не хотелось:

- Звони Анюте, пусть тащит сюда бадягу, троксевазин и себя. И пусть Вере позвонит!

Анюта прилетела мигом. В целом держалась нормально, без паники и причитаний. Только охала, обрабатывая синяк. Но лучше всего помогло наложение рук, вместе с аутотренингом. Сразу стало легче.

Тем временем от Веры пришла смска:

- Убью когда-нибудь! Что случилось?

Мне оставалось только вздохнуть, поскольку пожимать плечами было больно:

- Женщины бывают слепы и несправедливы. А Вера еще в прошлый раз обещала меня придушить. Вот чего надо бояться.

У Нюси зазвонил телефон. Хмыкнув, она передала трубку мне:

- Степанида Егоровна.

- Сынок, нам Анечка в двух словах обрисовала, - зачастила бабушка. - Ты извини Верку. Девка молодая, еще глупая. Не понимает, что на работе всякое бывает. Ты синяки помажь, внутрь водочки прими. Оно и пройдет. Уже помазал? Вот и славно. А за Антошу не беспокойся, он уже почти в

порядке. Так, подвывает слегка. Работай спокойно, мы с ним сами справимся.

- Полковник Уваров,улетая в Швейцарию, велел вас беречь и лелеять, - Артем налил водки и себе. - А мы не уберегли... Эх, Попадет Нине Ивановне на орехи. А меня так и уволит к чертям.

- Так он не знает? - поразилась Нюся. - Ну вы, блин, даете!

- Не знает, и не узнает, - заворочался я, проверяя спину. - Мне, например, докладывать ни к чему.

- Я тоже не буду, Антон Михалыч, - поддержала меня Нюся. - Подумаешь, синяки. Сейчас еще раз помажем.

- Тогда давайте пить чай, - подхватился Трубилин. - Рассвет не за горами, а нам еще второй склад взрывать.

Ялта порадовала ярким солнцем и безоблачным небом. Шумный перрон остался позади, но и привокзальная площадь галдела не хуже. Пришлось проталкиваться. Сам город показался заполненным цыганским табором - по зеленым улицам шастали отряды курортников. Так бывает, когда разноцветные толпы наваливаются со всех сторон, а разноголосый гомон заглушает собственные мысли. Люди смеялись, болтали, кормили на ходу детей, а самые нетерпеливые из них выстраивались в очередь возле стекляшек и столовых.