Виталий Каплан - И силуэт совиный

– Понял, – вздохнул я. – Христианство мешает, да?

– Мешает, – согласился бывший куратор. – Не одно оно только, любая религия, в общем. Но религии различаются ведь и по степени упёртости. Да и внутри религии тоже очень по-разному может быть. Вот посмотри на иудеев. Да, есть у них жалкая кучка ортодоксов в шляпах и пейсах, дикие люди, как из пятнадцатого века. Но большинство-то – нормальные, продвинутые. В глобальный мир вписались, а что они там по субботам зажигают – это экономике не вредно. Теперь вот муслимы… Помнишь, какими злобненькими были всего полвека назад: А как присмирели… Ну, не считая Мавритании, конечно, но в мировом масштабе это семечки. А причина-то чисто экономическая – после того, как холодный термояд изобрели, нефть в цене упала, значит, саудитов уже можно было к ногтю взять, а остальных – сытно подкормить в обмен на лояльность и интеграцию. И сам видишь – сработало. Как их из Саудовской Аравии подкармливать перестали, так они ваххабитов своих передушили и делом, наконец, занялись. Теперь, значит, христианство. С католиками та же ботва, что и с иудеями. Кучка непримиримых и масса вменяемых. Протестанты – в общем, тоже. Особых проблем не доставляют. Остаётесь только вы, православные. В мировых масштабах, может, от вас особого вреда и нет, но здесь, в Московской Федерации… тут вы опасны.

– И чем же мы опасны? – вздохнул я. – Террором, который вы же сами и придумали?

– Да потому и придумали, – пояснил Лукич, – чтобы влияние ваше ослабить. Потому что влияете. Ориентиры, понимаешь, даёте. Высокие смыслы… которые на практике оборачиваются нежеланием покупать штаны и работать. Ну и что с вами делать обществу? При тоталитаризме-то живо бы к ногтю взяли, но у нас свобода. Каждый имеет право исповедовать и проповедовать. Значит, тут деликатно нужно. Поэтому мы вас аккуратно вытесняем. Нежно. Никто ж церкви ваши не рушит, в тюрьму за веру не сажает. Просто живите тихо, не суйте нос куда не надо, не смущайте людей. Потому и запреты на профессию, контроль в ЦКЛ – это просто, как бы сказать, профилактика. Чтобы, глядя на вас, никому не хотелось так же вот маяться… А террористы – это нужно, чтобы народу как-то объяснить необходимость таких мер. Да, жалко людей, кто ж спорит? Но в том и суть любой политики: гнобить единицы на благо миллионов. А миллионы – на благо миллиардов.

– Слушай, Иван Лукич, – перебил его я. – Дай попить чего-нибудь. Жажда замучила.

– Погодь, – ответил он, – нам немного и осталось. Сейчас договорим, внесём все нужные ясности, условимся о дальнейшем – и будешь ты и пить, и есть, и спать. Причём сладко. Короче, мы уклонились от темы. А тема – это твоя дальнейшая судьба. Судьба у тебя, Саша, такая: выучить как следует всё, что надо, и соответствующим образом себя вести на процессах. Изобразить деятельное раскаяние, сдать подельников… Да ты не морщись, никого не подведёшь. Мы ж тебе и списочек дадим, кого ты как бы вспомнишь. Они все и так у нас проходят по разработкам, их участи ты уж всяко не навредишь. Ну, понятно, пресса вокруг тебя будет виться, отвечай правильно. Да, заблуждался, да, каюсь, да, буду всю жизнь грехи замаливать. Дадут тебе, конечно, пожизненное, тут уж никуда не деться, но сидеть будешь в нашей внутренней тюрьме, в хороших условиях. Не такая камера, как та времянка, где ты очухался. Там скорее как номер в гостинице. Только окно непробиваемое и дверь на замке. Зато и комп, даже с выходом в сеть. Разумеется, в режиме read-only. И телевизор, и холодильник, и даже бар. Ну и, само собой, R-подключение. Сражайся там, в Новой Византии, с еретиками и оборотнями, геройствуй, набирай положительные эмоции. Раз в год – видеофонный разговор с женой и сыном. Ну скажи, разве плохо?

– Хорошо, даже замечательно, – признал я. – Прямо вечный санаторий. Только вот загвоздочка есть: не могу я предателем стать, не могу против веры пойти.

– Как геройски звучит! – хохотнул Лукич. – Саша, ты не перепутал? Ты не в Новой Византии, ты не брат Александр в плену у сатанистов. Ты здесь, у своих. И никто от тебя не требует предавать веру, отрекаться от Христа, топтать крест и прочие глупости. Да, забыл сказать: твои религиозные потребности тоже удовлетворим, раз в месяц будет батюшка приходить, исповедовать, причащать. Ни от чего отрекаться не надо, что ты! Сейчас не сто лет назад!

– А если я всё-таки откажусь? – тихо спросил я.

– Тогда…. – задумчиво протянул Иван Лукич… – Тогда от демонстрации пряника переходим к демонстрации кнута.