Виталий Каплан - И силуэт совиный

Лукич снова нажал что-то на пульте, и звук вырубился.

– Что это? – бесцветным голосом спросил я.

– Это – запись, которую вы, Саша, пытались уничтожить. А правда, качественно сделано? Над монтажом работали настоящие мастера… Слова-то вырезать и скомпоновать не проблема. Истинная проблема – интонация. Речь должна казаться совершенно естественной. Ни у кого ни малейшего сомнения не должно возникнуть.

– Зачем? – горько спросил я. Хотя уже понимал, зачем.

– Ну, это зависит от системы отсчёта, – улыбнулся Иван Лукич. – Наш общий знакомый в архиерейском сане сказал бы, что это простительная ложь, ибо на благо Церкви. А что касается нас… Впрочем, вот ещё и это посмотрите, для полной уж ясности.

На миг экран погас, но засветился вновь. Опять та же миловидная девушка.

– И снова с вами информационный канал «Сверхновости» и я, Тамара Черникина. Срочное сообщение – на сей раз из Московской области. Предотвращено покушение на митрополита Псковского и Новгородского Пафнутия, одного из самых вероятных кандидатов на пост Патриарха Московского и всея Руси. Сегодня, в половину одиннадцатого утра, на его подмосковную дачу проникло трое православных фанатиков-террористов. Как сообщают источники в правоохранительных органах, преступники располагали сведениями, что митрополит Пафнутий находится там. Они были вооружены огнестрельным оружием и взрывчаткой. К счастью, злодейский план остался неосуществлён – митрополит в это время был в столице, на заседании Межрелигиозного совета по внедрению идей толерантности. Чётко и качественно сработала охрана резиденции. Но всё же один сотрудник пострадал, получил лёгкое ранение в ногу. Террористы задержаны. К сожалению, двое из них успели покончить с собой, приняли мгновенно действующий яд. Третий же участник банды сейчас даёт признательные показания. Им оказался тридцатишестилетний москвич, строительный рабочий Александр Белкин. Следствие, по словам источника, также проверит версию о его причастности к сегодняшним трагическим событиям в Нижегородской области.

Показали и картинку – увенчанный острыми башенками трехэтажный дом из розово-голубого кирпича, высокий железный забор, потом – тёмное пространство гаража и какая-то едва различимая фигура с вытянутой рукой. В руке, должно быть, пистолет. Всё это на фоне тихой, печальной музыки. Потом экран погас.

– Значит, так, Саша, – пояснил Лукич. – Ваше руководство узнало об утечке, узнало, что запись выступления отца Димитрия попала к журналистам. И тогда фанатики решились на крайние меры – физическое устранение митрополита Пафнутия. Минус в этом решении очевиден: рейтинг убитого архиерея резко поднимется, пойдут разговоры о его мученической кончине. Но зато за мёртвого и не проголосуют, а из оставшихся живых, кроме Даниила, никто особой поддержкой не пользуется. Опять же, победа Даниила окажется слегка подмоченной мокрым делом, – простите за каламбур. – Но главное – он всё-таки станет Патриархом и начнёт проводить нужную экстремистам церковную политику. Поэтому вас, вместе с двумя другими оболваненными фанатиками, послали в подмосковный посёлок. Вы шли на смерть и знали это. После убийства митрополита Пафнутия всем вам предписывалось принять яд, чтобы следствие не получило никаких ниточек к верхушке подполья. Да, знаю-знаю, самоубийство у вас, христиан, считается самым ужасным грехом. Но вам объяснили, что если на благо Церкви, то это уже не грех, а подвиг, что вы нынче же будете в раю. Как видим, православные экстремисты полностью заимствовали способы обработки сознания у исламских экстремистов. Что лишний раз наводит на мысль об общем тоталитарном знаменателе всех авраамических религий.

Он перевёл дыхание. Уселся на край стола. Пристально посмотрел на меня.

– Запоминайте, Саша, запоминайте. Всё это будете рассказывать и официальным следователям, и, главное, журналистам.

Я смерил его презрительным взглядом.

– С чего вдруг? Почему вы думаете, что я соглашусь на эту игру?

– Согласитесь, – увесисто сказал Иван Лукич. – Вы забыли об одном мелком обстоятельстве: о жене и о сыне.

Перед глазами у меня заплясали цветные точки, в ушах зашумело – и я бросился на Лукича. Придушу гада, и будь что будет…

А потом вдруг пол стремительно приблизился к моим глазам – и в носу стало больно и мокро. Не врал, значит, мой мучитель про тайский бокс.

За окном было темно, в мозгах было темно, и только в глазах – светло: вместо табурета сюда принесли кресло с фиксаторами, и сейчас я сидел с пристёгнутыми руками и ногами. Настольная лампа Лукича светила мне в лицо. Не прожектор, как в гараже Пафнутия, но всё равно неприятно.