Николай Метельский - Призрачный ученик

Всем, что связано с похоронами, занимался дядя Ичиро. Я этого мужика до того случая и не видел-то ни разу, хотя он утверждал обратное. Дескать, до моего пятилетия часто навещал нас с мамой, а последние три года жил в Корее, переехав туда по делам. Ах да, мама умерла, когда мне было восемь лет. Так что допускаю, что все так и есть. Даже более того – с высоты прожитых лет могу с уверенностью сказать, что Ичиро-сан говорил правду, но в тот момент он был для меня абсолютно чужим человеком.

Все то время, что шли похороны, дядя Ичиро готовил дом, в котором нам предстояло жить в будущем. Это я позднее узнал, почему ему вообще пришлось о чём-то хлопотать, а не заселиться в свой старый, а тогда принял все как есть, без удивлений. Да мне и плевать было. На очень многое мне тогда было плевать. Однако этот дом… на какое-то время ему удалось вывести меня из апатии. Для меня восьмилетнего этот дом показался жутким. Трехэтажный, староевропейской архитектуры, втиснутый между стандартным для нашей страны трехэтажным строением, в котором снимают жилье люди среднего достатка, и особняком в традиционном стиле. Я такое сочетание домов за свою короткую жизнь не видел ни разу, так тут еще и какие-то непонятные тени вокруг нашего, страшный силуэт в одном из окон второго этажа и огромный паук с меня размером, замерший на балконе третьего.

А я, хочу отметить, привык, что вокруг нашего с мамой дома никаких духов даже близко никогда не наблюдалось. В свое время, когда я рассказал ей о том, что вижу… всякое, она очень сильно настаивала, чтобы я никому об этом не говорил, а на самих духов и всякую потустороннюю фигню не обращал внимания. Если на них не пялиться, то и они на тебя не будут обращать внимания. Мама говорила, что способность эта врожденная, тем не менее, справедливости ради надо заметить – появилась она два года назад. Чуть ли не полжизни для тогдашнего меня, но все же не вся. Однако, как быть теперь? Если вон тот паук будет бегать по всему дому… В общем, мне было страшно. Мама говорила никому не рассказывать и не показывать виду, что я в курсе о ёкаях, но раньше и мама была рядом.

– Правда, славный домик? – спросил дядя Ичиро, когда мы вышли из машины. – Пришлось повозиться, выкупая его, но зато теперь он только наш. Пойдем, – попытался он слегка подтолкнуть меня в спину, – ты наверняка устал… Кен-чан? Что-то не так? – отреагировал он на мое нежелание идти вперед.

Мама говорила никому и ничего не рассказывать…

– Мне не нравится этот дом. Верните меня в старый.

– Малыш… – присел он передо мной на корточки. – Ох, – вздохнул он, прикрыв на мгновенье глаза. – Этот дом очень хороший, Кен-чан, просто дай ему возможность понравиться тебе. Он больше твоего старого, в интересном месте, и тут есть подключение к интернету, – поднял он указательный палец вверх. Мама почему-то не любила интернет, но я почти уговорил ее… – а хочешь, мы заведем какую-нибудь зверушку?

Я хотел. Точно помню, что хотел. Но мама говорила, что питомец – это ответственность. Ухаживать, мыть, кормить. Но если раньше я всегда знал, – если что, самая лучшая мама на свете поможет с этим, покормит, если я забуду, вымоет, если убегу гулять, – то как оно все будет с этим незнакомым мужиком, черт его знает.

– Здесь нет двора, где я буду тренироваться?

– Точно! Ты же занимаешься кендо. А двор тебе не нужен – мы сделаем для тебя настоящий тренировочный зал! Хочешь? Тренажеры, экипировку – всё, что твоя душа пожелает.

Он слишком многое предлагал. Ладно питомец, но интернет с хорошим тренировочным залом… Еще раз окинул взглядом дом и, на этот раз не заметив ни теней, ни паука, ни силуэта в окне, со вздохом сдался.

– А самый лучший компьютер?

– Будет компьютер, – кивнул он в ответ. – И ноутбук будет.

– А вы, я смотрю, богатенький, дядя Ичиро, – посмотрел я на него подозрительно.

– Для любимого племянника мне ничего не жалко, – произнес он напыщенно.

Оставалось надеяться, что плюсы перевесят минусы. Точнее, таким был общий настрой, а уж что я тогда в точности подумал, сейчас не вспомню.

Внутри дом был просторным – правда, меня смутила одетая в фиолетовое кимоно девочка лет одиннадцати, стоящая в холле, на которую дядя совершенно не обратил внимания. Я тоже не стал задерживать на ней взгляда, но что-то с этим, конечно, надо было делать. Ничего не имею против ёкаев, но постоянно изображать, что я их не вижу, когда они всего в шаге от меня, казалось тогда довольно сложным.

Комната мне досталась большая. Примерно как гостиная в прошлом доме. Объема добавляло и небольшое количество мебели. Рабочий стол, кресло на колесиках, шкаф, пара полок на стенах да кровать. Если подумать, то все то же самое, что и в моей прежней комнате, но там это уменьшало и так небольшую комнату, а здесь показывало просторность. Вещи, как сказал дядя Ичиро, должны привезти завтра, а пока, усевшись на кровать, я вновь начал бороться с тоской. Мама всегда говорила, что тоска – это для слабаков, а мужчина должен быть сильным. Это настоящий мужик должен быть чистым, умным и немного пафосным, но если ты слабак, то ты и вовсе не мужчина. Поэтому я боролся. Тогда было не понятно, как именно это делать, но что я знал точно – мужчины не плачут. И я всеми силами старался удержать слезы. А сидя в этой огромной пустой комнате, в непонятном доме, принадлежащем какому-то незнакомцу, один на один со всеми своими горестями, сделать это было не просто. Но я боролся. И, несомненно, проиграл бы эту борьбу, если бы не дядя Ичиро. Как не раз за все эти дни, как множество раз позже, он появился в самый ответственный момент, когда мне была нужна хоть какая-то поддержка.