Владимир Бабкин - Император мира

Русские и итальянские войска, получив мандат от правительства генерала Петена, вступили на территорию юга Франции, восстанавливая порядок. Действия наших войск не встречают организованного сопротивления банд местных инсургентов. Однако, наличных наших сил явно недостаточно для проведения полноценной полицейской операции в этом регионе.

Как сообщил мне мой Министр обороны генерал Палицын, твой Генштаб обещает в ближайшие недели направить во Францию дополнительные силы Королевской итальянской армии. Такое затягивание сроков вызывает озабоченность, поскольку с каждым днем силы инсургентов укрепляются, и мы рискуем встретить куда более организованное сопротивление нашим действиям. Не говоря уж о том, что переговоры в Компьене между так называемым правительством Коммуны и Германией, могут привести к совершенно неожиданным результатам.

Посему, было бы недальновидно затягивать процесс восстановления порядка на юге Франции. В этом заинтересованы все члены Антанты, но, смею предположить, что твое Королевство больше чем иные, поскольку революционный хаос бушует в непосредственном соседстве с границами Италии, а события последних дней ясно доказывает насколько заразными являются эти деструктивные идеи. Достаточно примера волнений в соседней Швейцарии, чтобы ясно представить последствия такого затягивания.

Прошу тебя рассмотреть вопрос о срочном выделении дополнительных сил для отправки во Францию. Причем, смею заметить, что для выполнения полицейской миссии армия подходит не самым лучшим образом. Верным решением была бы массовая отправка в Окситанию сил карабинеров и полиции, предоставив итальянской армии и флоту скорее вспомогательные функции.

Скорейшее восстановление порядка и законности во Франции позволит Антанте в кратчайшие сроки завершить эту Великую войну. Уверен, что вклад Италии в умиротворение в Окситании не будет забыт новым единым французским правительством, как в свое время, Итальянское Королевство не забыло Франции ее роль и участие в создании единого итальянского государства.

Моя Империя готова оказать твоему Королевству всю возможную и необходимую помощь.

С наилучшими пожеланиями и верой в совместное будущее наших держав и Домов.

Прими и проч.

Михаил.

Марфино. 6 (19) июня 1917 года.

МОСКВА. ПЕТРОВСКИЙ ПУТЕВОЙ ДВОРЕЦ. 7 (20) июня 1917 года.

Свербеев выглядел несколько смущенным, чего за ним не водилось. А это наводило на некоторые подозрения относительно новостей, которые мне предстоит услышать.

— Итак, Сергей Николаевич, я весь внимание.

Мой Министр иностранных дел кашлянул и, открыв по обыкновению папку, сообщил мне следующее:

— Ваше Императорское Величество! Вы повелели выяснить обстоятельства принятия Коммуной Парижа решения о начале переговоров с Германией относительно заключения перемирия на фронтах, а также выяснить роль господина Ульянова в принятии этих решений.

Киваю.

— Было такое. И, что удалось выяснить?

Свербеев вновь (!) кашлянул и доложился.

— Государь! Признаюсь, в моей богатой практике мне еще не приходилось наблюдать настолько странные способы принятия международных решений. Как удалось выяснить, как такового, единого центра, отвечающего за внешнюю политику в Париже, нет. Есть несколько органов с путанными функциями и не менее путанными наименованиями. Причем, нет четкой определенности даже в вопросе, где, собственно, заканчивается митинг и начинается работа правительства. Да и правительства в классическом понимании пока не наблюдается. Стихия перманентного митинга вызвала к жизни совершенно удивительные органы власти, такие как «Совет делегатов», «Исполнительный Директорат», «Совет общественных комитетов» и прочие структуры в виде разного рода комиссий с весьма странными названиями. В связи с этим, нами были допущены ошибки в прогнозе развития событий и в оценке роли лично господина Ульянова, как и должности, которую он занимает в Париже. Последние более подробные сведения свидетельствуют о том, что господин Ульянов не занимает должности, эквивалентной посту министра иностранных дел в правительстве. Он возглавляет некий «центральный исполнительный комитет» так называемого «Революционного (Коммунистического) Интернационала». И по совместительствую какую-то неопределенного назначения комиссию, которая именуется «иностранная коллегия РевКомИнтерна», что бы это все ни значило. При том всем, что еще существует некий «социальный комитет внешних сношений», а также еще и «социальный комитет мира». Именно эта смысловая казуистика и заставила нас сделать неверные выводы.