Владимир Бабкин - 1917 - Вперед, Империя!

— Ваши Величества и Ваши Высочества! Дамы и господа! Гимн Итальянского Королевства!

Все встали и заиграл бравурный марш. Откровенно говоря, не могу сказать, что он мне понравился. Но я вдруг заметил отблеск влаги в глазах невесты. Что ж, я ее могу понять. К тому же, возможно, это последний раз, когда исполняется государственный Гимн Италии в честь принцессы Иоланды Савойской.

Гимн Черногории. Никола Первый с таким невыразимо торжественным лицом его пел, что почему-то напомнил мне футбольных фанатов, которые, с шарфиком и банкой пива, распевают свой национальный гимн на каком-нибудь Чемпионате мира.

Отзвучали гимны Греции и Румынии. Наступила очередь России.

На сцену вышел Федор Михайлович Шаляпин и затянул во всю мощь своего голоса:

— Боже, Царя храни!

Сильный, державный,

Царствуй на славу, на славу нам!

Весь зал повернулся ко мне лицом и слитно торжественно продолжил, гремя далеко за пределы театра:

— Царствуй на страх врагам,

Царь православный!

Боже, Царя храни!

Петь Гимн имени себя я как-то не мог, поэтому лишь стоял, сохраняя соответствующую торжественному случаю мину на лице. К своему изумлению замечаю, что Иоланда поет вместе со всеми, точно так обратив свой взор на меня.

Блин, у меня прямо глаза защипало от чувств и их переполнения. Вроде, ничего такого, подумаешь выучила слова Гимна страны, в которую летела выйти замуж и стать Императрицей. Она учила квадратные метры текста, отчего бы не выучить шесть строк Гимна? Но именно в этот момент, я как-то… Ну, как-то так, в общем… Было, что-то в ее глазах в этот момент.

Ну, все подходит к концу, и гимны тоже. Все занимают места, а мой адъютант все так же отрицательно качает головой. Да, что ж такое-то! А если они там навернулись где-то? Вот что я должен тут думать, изображая при этом благость и торжественность? Я тут сижу, а у меня там шведы, мм… немцы Двинск наверняка уже взяли!

Что ж, пока слушаем оперу. Делать все равно нечего.

А опера меж тем уж шла полным ходом. Что-то там пели, якобы слепая девушка ходила по сцене и не знала о том, что есть еще такие органы чувств, как зрение. Жила себе в неведении, пока добрый рыцарь, как это обычно бывает, не влез, куда его не просят и не растолковал бедной принцессе что-почем в этой жизни. Царственный папа поначалу огорчился, затем осерчал, после чего приказал казнить к едреней фене дерзкого наглеца, но тут добрый доктор надоумил папашу, что коль принцесса уж типа влюбилась, так пусть постарается захотеть своими глазами увидеть любимого. В общем, все хорошо кончилось. По крайней мере на сцене. Девушка прозрела, наши выиграли.

Полковник отрицательно качает головой.

Откровенно говоря, я вовсе не заядлый театрал. Шаляпина вот было интересно послушать, причем не Гимн, а что-то классическое из его репертуара. Но Шаляпин сегодня сугубо на подпевке и явно напоминает, что я обещал ему аудиенцию…

Принцесса с интересом следила за происходящим на сцене. И поди пойми, ей и вправду нравится, или это еще очередная приветливая мина, долженствующая кому-то что-то там демонстрировать?

Тенор Лабинский, кстати, пел хорошо и, если бы я не был весь на взводе, возможно, я бы и получил какое-то удовольствие от происходящего. Сейчас же все это как-то проходило мимо моего сознания, занятого государственными терзаниями, так что я очнулся лишь тогда, когда понял, что вокруг меня что-то происходит.

А происходило вот что. Весь зал вновь встал и повернулся к Императорской ложе. В некоторым недоумении смотрю на происходящее и тут до меня доходит, что именно сейчас поет Лабинский в роли Водемона. Он пел и обращался не к своей партнерше по сцене, а глядя на сидящую рядом со мной Иоланду. Причем, судя по тому, что и его партнерша и все остальные смотрели на принцессу, это не была импровизация.

— Чудный первенец творенья,

Первый миру дар Творца,

Славы Божьей проявленье,

Лучший перл Его венца!

Явно польщенная Иоланда встала с места и склонила голову в изящном поклоне, а затем улыбнулась такой искренней улыбкой, что хоть саму на сцену прямо сейчас. Впрочем, зачем ей на сцену? На нее и так смотрят все без исключения!

— Солнце, небо, звезд сиянье,

Наполняют мир земной,

Всю природу и созданья,

Несказанной красотой!

Появился полковник Абаканович и найдя меня взглядом, сделал ладонью жест, как будто что-то спланировало, после чего утвердительно кивнул, показав мне сначала два пальца, а затем и большой палец, в жесте, означающим, что все хорошо. Все. У. Нас. Хорошо!