Владимир Бабкин - 1917 - Вперед, Империя!

— Да, полковник. Что на сей раз?

Адъютант склонил голову.

— По вашему повелению назначенные к присутствию на совещании господа собрались. И срочная депеша от генерала Кутепова.

С этими словами он протягивает мне запечатанный бланк телеграммы.

«ВАШЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО! ТОЛЬКО ЧТО ПОСТУПИЛО СООБЩЕНИЕ. АМЕРИКАНСКИЙ ЛАЙНЕР «ЛЕВИАФАН» ПОТОПЛЕН ГЕРМАНСКОЙ ПОДВОДНОЙ ЛОДКОЙ. ИЗ ПРИМЕРНО 14000 ЧЕЛОВЕК, СПАСТИ УДАЛОСЬ 136. КУТЕПОВ»

— У вас плохая должность, полковник. Вы мне часто приносите дурные вести. Хотя у генерала Кутепова должность еще хуже. Он мне приносит дурные вести ВСЕГДА.

МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 9 (22) июля 1917 года

— Господа! Его Императорское Величество Государь Император!

Распахиваются двери и назначенные к присутствию склоняют головы. Занимаю свое место во главе стола.

— Прошу садиться, господа.

Короткий шум задвигаемых кресел и вновь воцаряется тишина на царском совещании.

— Итак, господа. Прежде чем мы перейдем к обсуждению насущных дел, хочу начать с самой свежей новости. Потоплен лайнер «Левиафан». Почти никого спасти не удалось. Есть ли подтверждение этому сообщению?

Поднялся Свербеев.

— Да, Ваше Величество. Только что по линии МИДа я получил аналогичное.

Палицын:

— Объединенный штаб союзных войск во Франции передал сообщение о том, что вследствие атаки германской подлодки был потоплен «Левиафан». Ведутся спасательные работы. Немецкой лодке удалось уйти.

— Что слышно из Америки?

Свербеев:

— Пока сведения весьма отрывочные, Государь. Ясно, что в Вашингтоне поднялся неимоверный переполох. Сообщение пока не попало в прессу, но можно предположить весьма бурную реакцию общественного мнения.

— Ваши прогнозы?

— Трудно прогнозировать в данной ситуации, Государь. Эта трагедия может всерьез всколыхнуть умы и вызвать настоящий патриотический подъем в американском обществе, а может, наоборот, усилить позиции изоляционистов, которые воспользуются этим потрясением в своих целях. Понятно, что президент Вильсон будет всемерно усиливать всплеск патриотизма и гнева, иначе он попадает в весьма сложную ситуацию. Можно лишь констатировать, что, в случае, выхода США из войны, это будет самая короткая и самая позорная война в истории Америки, которая может надолго поставить крест на всяких амбициях Вашингтона стать мировым игроком. Поэтому, смею полагать, что из войны США не выйдут, хотя, возможно, план и сроки участия могут быть пересмотрены.

— Федор Федорович, когда запланирована отправка следующего конвоя с американскими солдатами в Европу?

Министр обороны ответил, не заглядывая в бумаги:

— На следующей неделе готовился к отправке 369-й пехотный полк. Возможно, теперь сроки могут быть перенесены.

— Дозволите, Государь?

Киваю.

— Да, Сергей Николаевич, слушаю вас.

Глава МИДа встал и доложился, с некоторой хитринкой во взгляде.

— Ваше Величество! В этом деле есть один нюанс. Полк этот состоит целиком из негров…

Изучающе смотрю на Свербеева.

— Да, это важное уточнение, — делаю пометки в блокноте, — благодарю вас. И я думаю, что надо срочно выразить соболезнование. Подготовьте текст.

Свербеев склонил голову.

— Да, Государь. Смею предположить, что полезно было бы объявить траур по погибшим доблестным американским воинам. В конце концов, целая дивизия отправилась рыб кормить.

Морщусь.

— У нас, что ни день, то какой-то траур. Не многовато ли? Не произведет ли это тягостное впечатление на наше собственное общественное мнение?

Глава внешнеполитического ведомства мягко возразил:

— Ваше Величество! Думаю, что для развития российско-американских отношений это было бы разумным шагом. Нам нужно расширять всяческие поставки и помощь из США. А такой шаг, особенно при правильной его подаче, произведет благоприятное впечатление на общественное мнение в Америке и на симпатии американцев к России. К тому же, — Свербеев усмехнулся, — у нас и так траур по жертвам Риги, не так ли? Так что сильно дополнительно печалиться не придется. К тому же, смею выразить уверенность, что ведомство господина Суворина выжмет все возможное и невозможное из этой американской трагедии, обратив ее в новую волну патриотического подъема внутри России.

Собрались вокруг меня одни циники.

— Хорошо, Сергей Николаевич. Тогда включите объявление траура в срочную телеграмму с соболезнованиями американцам.