Таис Сотер: Последний Тёмный

— Августину отравило проклятие Медеи. Но если вы сделаете, как я сказала, последствий не будет, — проигнорировав последний вопрос, ответила Делия. — Кстати, почему она здесь одна? Это немного странно.

— Поверь мне, как только она очнётся, это первое, о чём я её спрошу, — хмуро заверил Лавель, не отпуская бледную ладонь сестры. — Полагаю, это из-за её дурацкого упрямства. Наверняка отказалась уехать, когда отец приказал. Хорошо хоть, Анна оказалась не настолько дурна и забрала с собой детей.

— А что с Лукрецием и Августином? Они…

Вздохнув, Лавель коротко пересказал то, чему он был свидетелем.

— Есть хоть какие-нибудь предложения, куда он мог подеваться? — поинтересовалась Делия.

— Шварц меня о том же спросил, и я ответил ему то же, что и вам — не знаю, — мрачно сказал Лавель, потирая лоб.

Делия перевела внимательный взгляд на Жерара, но злить вопросами явно рассерженного на неё племянника не стала.

— Ладно, — вздохнула ведьма, легко поднимаясь с кресла и расправляя юбки. — Я пойду, пока ваши дружки-церковники не надумали заглянуть в гости.

— Пойдёшь? — спокойно переспросил Лавель. — А что же Томас?

Делия как можно более равнодушно пожала плечами, впрочем, это едва ли могло обмануть Лавеля.

— Как я уже говорил Жерару, возможно Йохан Шварц не будет распространяться о том, что он знает, кто ты такая. Так что возможно о тебе просто забудут.

Делия негромко рассмеялась:

— Это предложение стать членом вашей семьи, милый? Посмотрим, как всё сложиться и для меня, и для вас. Кстати, если уж говорить о твоих беспокойных родственниках… не думаю, что вам стоит ждать, что Равель вернётся. Я его видела, и похоже, что события этой ночи изменили Равеля больше, чем кого-либо из нас.

Ведьма ушла, оставив задумчивых мужчин у кровати Августины.

— Если я всё-таки найду Луку, и он будет… в порядке, то вы сможете помочь ему покинуть Гортензу? — неожиданно нарушил тишину маг.

Лавель встрепенулся.

— Это в моих интересах, — осторожно ответил он. — А ты знаешь, где он?

— Есть некоторые предположения, — туманно ответил Жерар. — Будь на связи, и попроси Томаса всё приготовить.

Когда Жерар покинул дом Горгенштейнов, Лавель, убедившись, что Августина мирно спит, наконец смог добраться до своей бывшей комнаты и привести себя в порядок. Стянув с себя мокрую сутану и отсыревшие ботинки в ванной, он умыл лицо и руки. А затем, немного поколебавших, снял с шеи цепочку с висящим на ней серебряным пером. Взглянул на себя в тусклое зеркало и грустно подмигнул своему отражению:

— Вот и настиг тебя кризис веры, а, брат Лавель?

Равель Горгенштейн сорвал с окровавленной шеи епископа изумрудные чётки, и не обращая внимание на неприятное жжение от прикосновения к бусинкам, положил их в карман куртки. Оружие, столь эффективное против колдунов, и, возможно, ведьм, ему ещё пригодится.

Хотя одно оружие у него уже было. Меч, пожирающий чужие жизни. Сегодня он впервые за долгое время испил крови — да ещё какой!

Впрочем, перед тем, как обезглавить Бромеля, Равель успел узнать у него весьма занимательные вещи. И больше всего из сказанного его заинтересовала история о покинутом храме.

— Место, столь тщательно охраняемое енохианцами, и столь сильно ненавидимое Медеей… наверное, стоило заглянуть туда!

Над городом поднимался рассвет, а по его улицам, фальшиво насвистывая, шёл дикий зверь в человеческом обличии.

В носу неприятно свербело от пыли. Лука чихнул раз, другой, а затем всё же открыл глаза.

И с удивлением понял, что он находится не где-нибудь на нижних кругах ада, как следовало бы ожидать, учитывая всё случившееся, а в тайном убежище Гохра. Живой, хоть, кажется, и не вполне здоровый, но зато явно полностью в своём уме. Более того, он был здесь не один. Прислонившись к книжным полкам, его пробуждения терпеливо ждал Жерар Лекой.

— Это ты притащил меня сюда? — хрипло спросил тёмный маг, поднимаясь с ледяного пола.

— Нет. Я уже обнаружил тебя здесь утречком.