Андрей Земляной - Победитель 2

Но внутри тесного кружка высшего руководства страны, идея сразу получила положительный отзыв, и машина закрутилась с невероятной скоростью, так что к началу марта, здание под новое управление при Совете Коллегий, уже было отремонтировано, и принимало первых сотрудников, а молодой князь, получил ещё один, насквозь неофициальный, но очень существенный плюсик к служебной карме.

Никто уже не улыбался, говоря о стремительной карьере Белоусова, и генеральские погоны в двадцать пять уже не вызывали раздражения, а только лёгкое сожаление, что не все дети выдающихся людей империи, столь же продуктивны в молодых годах и полезны для империи. Ну и передавали между собой слова Великого князя Константина, что юный возраст — это недостаток который у всех со временем обязательно проходит, но не у всех вместо этого появляются достоинства.

Тем более, что князь, никого не подсиживал, а своё место получил исключительно благодаря личным качествам, и организовав себе должность фактически на пустом месте.

День 22 марта начинался как всегда в хлопотах и заботах. Николай поехал с визитами по высшим чиновникам империи, решая текущие вопросы, которые нельзя было доверить телефону, а сестры с Анечкой поехали в Московский Институт, а точнее в одно из его зданий, где располагалась начальная школа.

Артур Кортни прибывший в Москву как раз перед новогодними праздниками, с документами на имя шведского торговца Карла Густавсона, следил за перемещениями князя Белоусова младшего и его семейства и заносил все движения по городу в особую книжечку. Для этого он просто нанял немецкую сыскную контору, которой было всё равно за кем следить лишь бы платили, тем более Московское отделение, вообще живущее фактически на подачки от главной конторы в Берлине. Никакого противодействия специальных служб русских, о котором его предупреждали в Лондоне не было и в помине, и план захвата и уничтожения Белоусова потихоньку обрастал деталями.

Выполняя распоряжение самого премьер-министра, Артур готовил не просто смерть одного из многих врагов Британии, но моральное уничтожение. Для этого он хотел не только убить его, но и заставить написать собственноручно признание в каких-нибудь грехах вроде гомосексуализма. Конечно во всём цивилизованном мире это была совершенно обычная вещь, но в дикой России, такое признание, попав в газеты совершенно уничтожит репутацию всего рода.

И для этого британец придумал как ему казалось изящное и вполне эффективное решение.

В четырнадцать тридцать, юных воспитанниц начальной школы, выводили на прогулку в огромный парк Института Благородных девиц, где девочки гуляя по аллеям, слушали очередную лекцию по благонравию, что читала им княгиня Александра Болховская. После лекции на открытом воздухе, малышкам позволялось немного поиграть в парке, но тоже под присмотром классных дам.

Тут-то и подскочили лихие мужички, спрыгнувшие с крыши фургона — хлебовозки прямо на территорию парка через высокую ограду.

Малыши с визгом кинулись врассыпную, но Аню успели поймать, и захлестнув верёвкой втащили сначала наверх, а после, опустили в фургон через люк в крыше. Институтская дама, бросившаяся на похитителей, получила дубинкой по голове и упала в снег.

Вся операция едва ли заняла минуту, и к моменту, когда прибежали охранники Института, фургона уже простыл и след.

Как и положено, казаки сразу же сообщили начальнику, а тот, внутренне холодея от предчувствий, доложился полицмейстеру генералу Трепову, который сразу же поставил в известность и канцелярию двора и все полицейские учреждения Москвы.

Похищение маленькой княжны Белоусовой, было тем более тяжко, что случилось среди бела дня и в месте, которое все считали безопасным.

Николай узнал о похищении через час, так как неизвестный позвонил на коммутатор Тайной канцелярии и продиктовав послание для князя Белоусова, разорвал связь.

В послании говорилось о том, что ему нужно прийти одному и без оружия в особняк в Тихвинском переулке, а иначе он начнёт получать Анечку по частям.

Давняя привычка возить всё необходимое с собой, и тут помогла. Николай остановился метрах в пятистах от дома, и стал, не торопясь переодеваться, сняв мундир, и надев под рубашку новейший французский бронежилет из многослойного прошитого шёлка, а поверх цивильный костюм.

Через пять минут, рядом затормозил огромный даже в сравнении с Орлом, Руссо-Балт тёмно-синего цвета, и из него вышел Александр Белоусов в сопровождении теперь уже генерала Михаила Валерьевича Горюнова.