Андрей Земляной - Победитель 2

Но не только сердца дочерей миллионщика Второва дрожали при упоминании князя Белоусова. Статья в московском Торговом Вестнике, посвящённая юному князю, с цветными фотографиями, стала причиной двух дополнительных допечаток, и разошлась в итоге тридцатитысячным тиражом, что для дорогого цветного журнала было огромной цифрой.

Зато, фото Белоусова-младшего в парадном мундире, с орденами украсило будуары очень многих девиц, чему воспитатели были не очень рады. Репутация у князя была конечно не скандальной, но несколько пугающей. Хотя, словосочетание Тайная Канцелярия, заставляло мириться с нарушениями правил.

Но паче всех отличилась типография Сытина, выпускавшая своеобразные карточные колоды, где печатались все потенциальные женихи и невесты. Каждый месяц выходили допечатки, где учитывались вошедшие в свет молодые люди, покинувшие расклады из-за женитьбы или замужества, или получившие новые знаки монаршей милости.

Центральными и главными персонажами колоды были Червовый король — цесаревич Константин, и червовая дама — цесаревна Любава. Следом шли бубновый король княжич Курбский, в основном благодаря фантастическому состоянию князя Курбского в триста пятьдесят миллионов рублей, и бубновая королева – княжна Наталья Долгорукая, из-за богатого приданного в десять миллионов рублей, и рангу титулярного советника по Коллегии Иностранных дел, что для молодой дамы, было более чем существенно.

Николай Белоусов, занимал позицию трефового короля, благодаря личному состоянию в двадцать миллионов рублей, княжескому титулу, званию подполковника по Тайной Канцелярии, и коллекции наград, которую не стыдно было бы носить и генералу. Сложенное вместе, это составляло очень весомый капитал на рынке женихов, и молодой князь был лакомой мишенью всех брачных поползновений, хотя самые опытные свахи, весь верх колоды, обычно не учитывали в раскладах. Выбить согласие на брак жениха княжеского рода, даже при наличии «обиженной» девицы, было мягко говоря совсем не просто, и для желающих получить хорошего мужа искали более доступные варианты.

Но кое-кто не сдавался, даже получив свежие сплетни о связи цесаревны Любавы, с Николаем, и его новое звание, что было равно бригадиру, или другими словами ниже генерал-майора, но выше полковника.

Вслух такое осуждать уже было нельзя. Статьи за оскорбление царской фамилии, были на редкость расплывчато сформулированы и имели такие сроки, что об этом говорили только шёпотом, и только наедине. Но втихаря, в будуарах и гостиных разговоры конечно же шли, и в одном московское общество было едино. Связь эта развития иметь не будет, и князь Белоусов, никогда не станет Великим князем, что автоматически означало, что невесту ему всё-таки искать придётся.

Но Николаю было не до светских игр. Зарывшись в очередной раз в кипы иностранных журналов, с новинками техники, он вдруг подумал, что было бы неплохо организовать бюро научно-технической информации, которое занималось бы чтением журналов и газет на всех языках мира, и готовило сжатый доклад всем заинтересованным ведомствам.

А поразмышляв ещё какое-то время, составил краткое резюме этой идеи и пошёл с ней к непосредственному начальнику – Антону Ивановичу Деникину который дорабатывал последние месяцы перед переходом в Коллегию иностранных дел, на должность начальника управления информации, что было названием дипломатической разведки.

В том, что предлагал Николай было целых три подводных камня, которые могли как утопить идею, так и дать ей новое дыхание. Проблема должностей в учреждениях стояла очень остро, с тех самых пор, когда высочайшим указом было велено сократить число Коллегий до двенадцати, штат отдельной Коллегии до пяти тысяч человек, управления до тысячи пятисот, а отдела до двухсот. И никаких заштатных единиц.

Главы коллегий изворачивались всеми силами, но нарушить указ, не рисковали, что и обеспечило своевременный уход на пенсию начальников, выслуживших пенсию, и вообще разумную скорость ротации кадров.

И в таких условиях, создание ещё одного независимого управления, могло существенно разрядить обстановку с наследниками Старых Семей, ищущих места.

Вторая сложность заключалась в регламентах, которые следовало написать, и подписать у государя, а третья в финансировании учреждения, которое можно было утвердить только в сентябре, с тем, чтобы к январю, это решение уже прошло все согласования, и получило высочайшее одобрение.