Игорь Шилов - Фальшивый наследник

В приподнятом настроении, как то совсем не заметно, мы преодолели достаточно не малое расстояние, разделяющее Тртнвиль от Рутенвиля и на третий день очередного плавания по реке, благополучно достигли крайней точки этого, долгого заплыва.

— Ну что, вот он, твой Рутенвиль — удовлетворённо проговорил Павел, точно так же, как и я, разглядывающий с причала, совсем не большой городок. — Доволен?

— Доволен — коротко ответил ему.

— Это хорошо, что доволен. Только мне не очень понятно, дальше то мы, чего делать будем?

— Дальше? — переспросил я говорившего и тут же начал отвечать: — Дальше найду друга. Если он ещё не сменил место своего жительства. А потом пойду в лес, по грибы и ягоды.

— Чё, серьёзно? Тебе чего, сухофруктов не хватает? — озадаченно посмотрев на меня, спросил Павел и после небольшой паузы поинтересовался: — А откуда у тебя здесь друзья?

— Сухофруктов вот, как хватает — проведя большим пальцем возле горла, ответил я и продолжил: — А друзья здесь у меня, "оттуда". Сам то ещё не догадался, как они у меня тут появились?

— А что, должен был? — удивленно посмотрев в мою сторону, спросил Пашка.

— Ну не знаю. Внутренний голос тебе что, совсем ничего не говорит?

— У меня такого отродясь не водилось, так что я не в курсе — засмеявшись сказал мой, повеселевший собеседник.

— Эх, Павлик, Павлик. Мы же с тобой родом, из здешних мест. Не уж то не узнаёшь их?

— В смысле? — перестав ржать, спросил боцман.

— В прямом. Километрах в ста отсюда, находится точка моего приземления, а стало быть, где то в том же районе и твой сортир стоит. Теперь то допёр, зачем я нас сюда приволок?

— Теперь допёр — утвердительно кивнув головой, ответил Павел. — Но понять всё равно не могу, ваши то что, здесь поселились?

Искать дорогу к дому Ферста, мне не пришлось, ноги сами вывели меня на трассу, ведущую в город. Столпотворения, как при моем первом знакомстве с местным портом, на этой грунтовой магистрали пока не наблюдалось, но достаточное количество телег и пеших носильщиков, быстро передвигающихся по ней, безошибочно указывали, в какой стороне она лежит.

На встречу с другом пошёл один, без оружия и других наворотов, применяемых в этом мире, в качестве нападения или обороны. В самой простой одежде, используемой каждым вторым жителем этого замечательного города, в это прохладное время года и с небольшой толикой денег за поясом, впрочем, способной, и накормить, и развеселить, даже такого привередливого человека, каким я, совсем недавно, стал. Не хочется привлекать к себе дополнительного внимания горожан, а в особенности моего, старого товарища, когда то относившегося ко мне, как к старшему брату.

До нужного объекта добрался быстро, несмотря на самую малость заплетавшиеся ноги, отвыкшие от дальних, пеших прогулок, за время долгого нахождения их, в замкнутом пространстве корабля. Ломиться в закрытые ворота посчитал неуместным. Нашёл щель в заборе, откуда можно было бы рассмотреть огромный двор уважаемого гражданина и глазами про сканировал всех, находящихся на нём, людей. Странно, но нужного мне человека, среди них, не оказалось. Жаль, если не удастся повидаться с ним. У него остались кое какие, дорогие моему сердцу, вещи, да и вспомнить нам с этим парнем, есть о чём.

— Чего там высматриваешь?! — заставил меня вздрогнуть громкий окрик, донёсшийся до моего уха, со стороны дороги.

Обернулся. Там, еле тащатся несколько, тяжело гружённых телег, с хорошо знакомыми мне предметами, изготовленными из красной глины. На всякий случай поискал глазами, среди идущих рядом с транспортом и сидящих на нём, Братека. И к своей неописуемой радости нашёл его. Вон он, на второй сидит, всё такой же, худенький и невзрачный. Командует.

— Ничего я не высматриваю — ответил я говорившему, с достоинством. — Друга пришёл навестить. Вот и смотрю, где он.

— Друга? Что то не припомню тебя. Чей это ты друг? Нет у нас твоих знакомых. Ошибся ты парень. Давай ка, топай отсюда подобру-поздорову, пока собак на тебя не спустил — ответил незнакомый мне человек, по хозяйски расположившийся на головной телеге.

— Да, как это нет? Вон он, сразу за тобой едет — кивнув в направлении Братека, возразил ему, я.

Братек меня не узнал. Он долго изучал моё, явно похудевшее, с нашей последней встречи с ним, лицо, потом бросил взгляд на мою, облачённую в безразмерную робу, фигуру, оценил внимательным взором стрижку, под ноль и выдал своё, мало порадовавшее меня, заключение: