Семён Афанасьев - Младший сын 2

В этот момент снова звонит мой комм. На экране – снова вызов из дома Вана.

– Ну твою ж мать… – всхлипывает Лола и зачем-то ударяет рукой в пол (судя по звуку).

В отблеске экрана комма видно руку Ирмы, протягивающую комм мне. При этом голос Ирмы озвучивает:

– Мать, прикрывайся. Включаю свет.

Вызов, оказывается, в этот раз приходит не от самого Вана, а вообще от его дочери. Серьёзно смотрящая на нас ЧяоШи вежливо здоровается (глядя поначалу, почему-то, вообще не на меня):

– Меня зовут ЧяоШи. Приветствую всех в вашем доме. Извините за поздний звонок.

Дочь Вана, как и он сам, говорит на восточном туркане (кстати, с гораздо лучшим произношением, чем её отец), потому Лола здоровается с ней в ответ (затем начинает переводить Ирме).

– Бахыт, нам надо поговорить. – Покончив с приветственной частью и знакомством, заявляет ЧяоШи. – Ты рассказывал девочкам обо мне? – она указывает подбородком в адрес Лолы и Ирмы.

– Пока нет, – честно отвечаю, ни секунды не задумываясь. – Ни повода не было, ни к слову не приходилось.

– Мне кажется, сейчас время, когда это надо исправить, – предлагает ЧяоШи в той грамматической форме, которая у нас в языке служит для очень вежливого предложения-просьбы.

– Блин, только спать собирались, – пытаюсь намекнуть дочери Вана о некоторой неуместности как выяснения отношений сейчас, так и коррекции планов (которую она, видимо, решила прямо сейчас затеять). – Сегодня был сложный день, много чего пришлось…

Договорить мне не дают.

Лола заканчивает шёпотом синхронно переводить наш разговор Ирме, и та меня банально перебивает:

– Он шутит. ЧяоШи, мы очень рады знакомству. Бахыт нам ничего о тебе не рассказывал, что нам кажется явным упущением. Правда, Лола?

Та молча кивает, продолжая переводить Ирму на туркан.

– Мы благодарны тебе за звонок, пожалуйста, давай устраним пробел.

– Меня зовут Ван ЧяоШи, мой отец только что с Бахытом работал по этой же линии связи, – ничуть не смущаясь, вещает дочь Вана, почему-то внимательно глядя на Лолу.

Скосив взгляд обнаруживаю, что халат у той надет не полностью. Киваю Ирме и та поправляет некстати распахнувшуюся на Лоле одежду.

– Наши родители, ещё в год нашего рождения, сговорились о нашем с Бахытом браке, – продолжает наша собеседница. – Первый раз нас познакомили в пять лет. С тех пор мы регулярно виделись, когда встречались семьями. Лет в двенадцать мы немного поссорились и какое-то время считали, что родители погорячились.

– А у вас что, родители решают, кому на ком жениться? – Ирма с трудом пытается осмыслить услышанное.

– Четыре жены, – напоминает Ирме Лола. – Да, одну жену или даже пару в таком роду могут определить и родители. В том числе, с рождения. – Затем Лола поворачивается к экрану. – Что было после ссоры?

– Общались как друзья, – моментально отвечает хань. – Семьи очень связаны, виделись до последнего времени регулярно, в глазах всех решили старших не напрягать сценами. Какое-то время.

– Ну тогда рассказывай всё, чего ты провоцируешь?! – не выдерживаю и взрываюсь. – Ты сейчас так подаёшь информацию, как будто ты ангел, а я бросил тебя беременную с тремя младенцами!

– Ты так прикольно ругаешься на туркане! – восхищённо смеётся Ирма в мой адрес, не дожидаясь перевода Лолы.

– Рассказываю дальше, – покладисто кивает ЧяоШи. – Поссорились скорее по моей вине, поскольку я тогда повела себя… негостеприимно.

– Подробности будут? – вспыхивает любопытством Ирма на фоне хмурящейся Лолы.

– Я тогда сказала, что степной варвар с северо-запада никогда ко мне не прикоснётся с моего согласия, и что за него не выйду, – ничуть не смущаясь, кивает дочь Вана Ирме.

– Ну тогда уже договори до конца, что я тебе ответил на это! – продолжаю кипятиться, будучи задетым за живое.

– Сам расскажешь, – морщится хань в ответ. – Я уже признала, что была неправа. Бахыт, я в курсе всей вашей текущей работы с отцом и последние часы наблюдала всё сбоку и на своём терминале. Я была не права тогда в двенадцать лет, извини. Соглашение родителей о нашем браке действительно, хорошо, что мы с тобой ничего не отменяли… Ещё раз извини.

Она вопросительно смотрит на меня.

– Ну ты даёшь, – только и могу сказать, удивлённо тараща при этом глаза и качая подбородком. – Ну ты даёшь!..

– Ты согласен, что браки по расчёту гораздо крепче браков по любви? – ничуть не смущается хань.

– Не знаю, не имел опыта, – бормочу. – Из близких никто не разводился. У нас вообще не разводятся.