Илья Рясной: Семь смертей майора Казанцева

Ну, хотя бы, зачем я бросился читать этот несчастный текст? Ведь работа моя была сделана. Но я был не в силах остановиться. А как вообще я смог его прочитать, если даже представить не мог, что это за буквы?

Единение с какой силой я испытывал? Это вообще был вопрос вопросов. Я знал, что эта сила великая, судьбоносная. Но в чем она заключается – даже близко понять не мог.

И еще меня волновал Католик. Его продырявил из снайперской винтовки Проводник. А потом его тело пинала ногами Ива в приступе бешенства и обиды. Я знал это точно.

Но так же точно знал, что именно Католик пронзил меня насквозь тесаком. Последнее, что я видел перед тем, как отключиться – его глаза, слышал его слова. И он не успел. Я в чем-то опередил его.

И как такое может быть? Что, душа убиенного из снайперской винтовки крутанулась в астрале изящным финтом и вселилась в несчастного паломника, подчинила его? Нет, это ненаучная фантастика, бред и сказки. Я точно знал, что такого не бывает.

Или этот Индус духовный двойник Католика? Который затесался в наше окружение, перед этим внедрившись к индусам-паломникам? Тоже бредовое предположение. Это был обычный странник. Он шел своей обычной дорогой. Со своими обычными земляками. Добродушный, самый разговорчивый из всего их не слишком дружелюбного коллектива. В нем и в помине не было искры безумия и тьмы истинного деста. Уж это я знал однозначно.

Тогда что же это?

Да и вообще, как я выжил с такими ранами, да еще вдали от медицинских учреждений? Может, «гопники» успели на своем вертолете и быстренько добросили меня в ближайшую китайскую больницу? А потом транспортировали сюда?

Вопросы, вопросы.

И кто-то должен на них ответить.

Кто? Звеньевой. Больше некому.

Вот только он больше не появляется. И появится ли в будущем – кто знает…

Я подвергался настойчивому лечению со стороны докторов. И постепенно входил во все более плотный контакт с обыденностью. Сперва это ознаменовалось нарастающей дикой болью в районе живота.

Постепенно боль начала слабеть. Лечащий врач в звании подполковника своим густым басом не уставал сообщать, как отлично идет заживление, выздоровление и вообще у меня блестящие перспективы. «Как же. После таких ран… Ля-ля, бла-бла…»

Однажды Звеньевой все же появился. Был он сосредоточен. И в меру заботлив.

– Врачи говорят, что поставят тебя на ноги. И будешь целым и здоровым, – улыбнулся он.

– И что, пенсия по ранению мне пока не светит?

– Какая пенсия! Столько дел. Ты и так сбиваешь весь график работы. Разлегся тут. Бездельничаешь.

– Врагу не пожелаю так бездельничать.

– Ты знай. Мы на тебя наденемся. И переживаем.

И тут с меня будто спал морок. Понял, что меня тревожило больше всего эти дни! Мне же казалось, что со Звеньевым что-то не то.

И я понял, что именно. Теперь его шею не пересекал шрам – след былого столкновения со свирепым дестом. И глаза его были темнее. И поведение – оно стало куда мягче.

Это был Звеньевой и не Звеньевой. Точнее, это был немножко иной Звеньевой. Хотя, несомненно, он сам…

Ешкин кот, что это? Галлюцинация? Ложная память? Худо мне! Реальность как-то поплыла, пошла зыбью. А мое сознание безуспешно пыталось зацепиться за нее.

– Что с тобой? – заволновался Звеньевой, подавшись ко мне. Но голос его звучал все более отдаленно.

– Где Предмет? Он у вас? – из последних сил прошептал я.

Но ответа уже не услышал. Мир будто обложили плотной ватой.

Замигал прибор. Забегали врачи. Воткнулась мне в кожу игла.

«Ничего не кончено!» – все громче звучал во мне голос Католика, отдаваясь во всем моем существе.

И сейчас, на грани безумия и смерти, я вдруг четко осознал, насколько он прав. И что дезертировать нельзя. Я еще много чего не исполнил…

И когда я вынырнул из бессознательного состояния, я готов был принять эту реальность. Новую реальность…

В оформлении обложки использована фотография с ресурса https://pixabay.com/ru/ по лицензии ССО