Илья Рясной - Семь смертей майора Казанцева

Мой взор побежал по строчкам, увязая в них.

Время исказилось, кажется, поймало меня в ловушку, из которой не вырваться. Год или миллисекунда – теперь не имело значения. Я был пленником этих знаков. И мир вокруг перестал существовать.

Когда-то я ощущал нечто подобное. Тогда, когда находил важные Предметы. Подобная волна раньше уже проходила через мое существо, но быстро отпускала. Сейчас это был настоящий плен, и я должен был совершить рывок.

Никогда у меня не было ощущения такого единства с Предметом. И такого чувства Поступка, который меняет все…

И произошло какое-то волшебство – злое или доброе, я не понял, но погрузился в него полностью. И как-то все сразу стало понятно и четко – вот она, цель.

Поплыло все вокруг. Мир переходил на иные частоты вибраций. Он затуманился и отодвинулся. Лишь я и Предмет остались двумя реальными сущностями. Остальное было просто декорацией. Мы были единственными живыми и трепетными в застывшем Мироздании.

Из каких потаенных глубин сознания и Вселенной, спиралей времени и желаний, информационных потоков, струящихся вдоль Млечного Пути, мне пришло знание этих символов? Как я смог перевести их в звуки? Не знаю. Но перевел.

Я произносил вслух гортанные слова, вроде понимая их, но это знание тут же утекало из моего сознания, как вода из сита. Однако это меня не заботило. А слова все лились.

Где-то там, в отдалении, где основной моей сути уже не было, а оставалось только мое грубое и какое-то чужое тело, на меня изумленно смотрели Ива и Писатель. И мир тот был такой маленький и обездвиженный.

Я читал строки. Бился в моей душе огонь Вселенной, переплавляющий реальности, меняющий дороги судеб.

А потом грубый материальный мир внизу пришел в движение. На периферии сознания замигало – опасность!

Я видел все происходящее будто бы сверху, где парила моя душа.

В застывшей вокруг пирамидки группе паломников один неуверенно поднялся. Схватился за голову.

Потом он вытащил откуда-то из своих одежд длинный тесак. И с отчаянным криком, в котором не было ничего человеческого, бросился в мою сторону.

Нас разделяли считанные шаги.

Ему наперерез ринулась Ива, пытаясь задержать его и спасти меня. Что она хотела? Загладить свою вину? Притупить сжигавший ее стыд отважным действием? Не так это важно. Важно, что она решилась. Отбросила страх. И сделала движение.

Индус, походя, толчком снес ее, заодно махнув лезвием, пропоров куртку и предплечье. Ива отчаянно закричала, упав на землю. Попыталась вскочить. Но не успела.

И все же она задержала его на какой-то миг. На важный миг. Который должен был спасти мне жизнь.

Мне его как раз хватило бы, чтобы обернуться. И встретить нападавшего лицом к лицу.

А дальше все просто. Я бы выбил у него нож. Или ударил бы на подходе. Шансов против меня у него не было.

Всего лишь обернуться!

Логика подсказывал, что нужно разделаться с противником. А потом повторить все заново. Но интуиция вопила – повторить не получится! Контакт размыкать нельзя! Важнее всего сейчас дочитать список. Зачем? Если бы я знал…

Меня грубо развернули. И я получил два удара тесаком в живот…

Но я успел договорить последние слова!

Сознание рывком вернулось на грешную землю.

Я стоял лицом к лицу с убийцей.

Никогда не представлял, что можно смотреть на человека с такой ненавистью. Он прожигал меня взглядом.

И это был взгляд Католика! Тот самый, который я видел на видеозаписи разгрома монастыря, когда его губы шептали:

– Я иду!

Но только лицо не его. Чужое. Как это могло быть? Я не понимал, да и не хотел понимать. Поздно уже задумываться.

Сознание мое меркло. Раны были смертельными.

Противник крепко обхватил меня, не давая упасть. И прошипел:

– Зря радуешься. Ничего не кончено. Все только начинается…

Потом он отпустил меня.

Я рухнул на колени. И успел еще зафиксировать сознанием дикую картину – паломник втыкает с размаху клинок себе в живот. И бегущие к нам мои бойцы не успевают его ни пристрелить, ни остановить.

А потом очнулся я в госпитале…

Глава 53

Эти воспоминания лились на меня водопадом. Я был ошарашен ими. И все еще не понимал многого.

Запиликала аппаратура. Меня опять погрузили в сон…

Очнувшись, я понял, что надо учиться жить самим собой и со своими воспоминаниями, как бы они не были тяжелы. И надо попробовать постепенно логически осознать произошедшее.

Вся моя история при ближайшем рассмотрении оставляла массу вопросов.