Илья Рясной - Семь смертей майора Казанцева

И еще было чувство, что водопад событий болтает мою лодку, и мы летим куда-то в пропасть.

– Боевики относятся к непримиримым религиозным отрядам молодого исламского государства Горный Пуштун, – бубнил диктор.

Писатель застыл, ошалело глядя на экран и тяжело дыша. Ива схватилась за голову, в ее расширенных глазах заблестели слезы.

– Это как же? – шептала она. – Мы же там только что были. Мы же их видели. Теперь их нет… Ну как такое?!

– Война, – отрывисто бросил я.

– Какая война?! – вскинулась Ива.

– Мы на войне. И на войне такое случается.

– Кто с кем воюет?! И не моя это война!

– Уже твоя. Война не спрашивает. Она втягивает в себя людей. И они становятся воинами. Жертвами. Или перебежчиками.

– Какая-то чепуха! Старозаветные бредни! Какие-то войны! Мы цивилизованные люди двадцать первого века! Во что же вы меня втянули?! – теперь уже кричала Ива.

– В войну, – устало произнес я, подумав, что волноваться по этому поводу ей следовало начать тогда, в Подмосковье, когда я на ее глазах уложил кучу бандитского народа. Но ту бойню она пережила на удивление спокойно. А сейчас начинает выходить из себя всерьез.

– Кого с кем?!

– Неважно. Главное, на чьей мы стороне.

– И на чьей?

– Наша правильная.

– Вы все идиоты! – она поднялась из-за стола и выбежала из столовой, с размаху хлопнув дверью.

Писатель тоже как-то быстро удалился в свои покои. Он был растерян и потерян, разом утратил свой завидный оптимизм и аппетит.

А по телевизору все шли кадры с места событий. Растягивались в цепочки войска. Барражировали над ущельями вертолеты и штурмовики. Шла охота на уходивших в сторону Горного Пуштуна моджахедов.

Вновь показывали монастырь. Тел уже не было, о них напоминали лишь чернеющие на камнях лужи крови. И посреди всего этого кошмара и боли зазвучал Тибетский священный барабан, выбивая такой знакомый ритм.

Покачивающийся, весь в крови, еле стоящий на ногах монах бил в кожаный барабан – упрямо и упорно.

Тысячу лет в этом монастыре служба не прекращалась ни на один день. Не прекратится она и сегодня. Несмотря ни на что, ритм вечной изначальной силы должен звучать через молитвы и призывы к небесам, связывая стремящийся к распаду, но вновь собирающийся воедино, мир.

И на мои глаза невольно навернулись слезы – не только от утраты, но и от восхищения стойкостью людей, которые, несмотря ни на что, выполняют свой долг.

А монах, собирая последние силы, все колотил в свой барабан, пытаясь вернуть на Землю гармонию и порядок…

Глава 34

Пока сигнала на выдвижение не было, я мог вдоволь предаться тяжелым раздумьям. Кровавый кошмар в монастыре будто наяву стоял перед глазами. Душа моя саднила.

И кроме того возникла масса вопросов. Атака на монастырь правоверных моджахедов. Неужели это случайность? Или все же происки врага?

Для меня имелась еще и этическая окраска ситуации. Одно дело, когда такие страшные события происходят сами по себе. И совершенно другое, когда лично ты явился их причиной. И тогда часть вины – на тебе.

Не то, чтобы я готов убиваться по этому поводу и замаливать свои грехи молитвами и постами. Жизнь постоянно подкидывала мне такие обстоятельства. Но это осознание прибавляет еще немного к тому тяжелому грузу прошлого, который мне приходится тащить на себе. Притом сил становится все меньше, а груз тяжелее с каждым днем. Все это потому, что я не разучился чувствовать чужую боль. И это принципиальный момент, по которому проходит водораздел – мы и они, я и мои враги, «Фрактал» и десты.

А монастырь и особенно его Настоятеля мне было жалко до безумия. Между нами будто протянулись какие-то крепкие нити. Это было удивительное место. И Настоятель был удивительный человек. И свора кровавых дикарей учинила над ним жестокую расправу. Это было несправедливо.

По коммуникатору я запросил у Звеньевого дополнительную информацию по теракту.

Между тем военные преследовали террористов до самой границы и даже за ней. Но те настолько умело скользили тайными горными тропами, что удалось завалить только двоих. Что и было представлено в местных СМИ, как грандиозный успех правительственных войск.

Мой чудо комп, лежащий на столе, заквакал. Он только что втянул в себя кодированное сообщение из Центра и теперь готов был поделиться им со мной.

Я активизировал присланный закодированный файл. Он с писком раскодировался. Это был видеопакет.

Включил воспроизведение. И замер, не в силах вздохнуть.