Леонид Резников - Именем Федерации!

— Невозможен! Заявляю вам, как официальное лицо, представляющее Федерацию: эти люди покушались на мою жизнь! — выпятил грудь Фарро.

— Простите, разве вы находитесь на планете в статусе официального лица? — уточнил майор, сверившись с какими-то данными на мобильном устройстве. — Мне показалось, вы прибыли на планету в частном порядке.

— Вы правы, майор. Но даже в этом случае я остаюсь министром Федерации. И, если мне не изменяет память, существует пакт, заключенный между Федерацией и Сегнецией, о взаимопомощи в расследовании преступлений.

— Да, это так. Но в таком случае выходит, что я должен арестовать вас, господин министр, а не крейсер, которого на планете нет и, возможно, никогда не будет.

— Меня? — ткнул себя пальцем в грудь Фарро. — Арестовать меня? Так-то вы оказываете помощь пострадавшим?

— Простите, но я не понимаю вас! — взмахнул ушами майор, и по комнате прошелся легкий ветерок. — Сначала вы заявляете о совершенном вами финансовом преступлении, а после удивляетесь, что я собираюсь начать его расследование.

— Но я никуда не денусь, майор! Но вот что более вероятно, в случае, если Торренц прибудет на планету, то с вашей неповоротливостью к финансовому преступлению может прибавиться еще и убийство высокопоставленного лица Федерации, за которое Сегнеции придется держать ответ.

— Но при чем здесь мы? Ваша противозаконная деятельность и ее последствия — это внутреннее дело Федерации.

— Вы отказали в защите!

— Хм-м, — подергал себя за ухо майор. — Вы ставите меня в трудное положение… Но поймите и меня, я не могу начинать контртеррористическую операцию, основываясь исключительно на ваших совершенно бездоказательных словах! За что, по-вашему, я должен арестовать судно и экипаж?

— Он прав, — согласился с майором Гемм.

— Значит, ничего нельзя сделать? — разочарованно спросил Фарро.

— Отчего же! — выпрямился в кресле Эк-ттор. — Давайте поступим так: если ваш крейсер не выдумка, и он действительно сядет утром, и им буде командовать некий Торренц, я возьмусь за ваше дело. Это все, что я могу вам сейчас обещать.

— А успеете? — язвительно спросил Фарро.

— Не беспокойтесь, господин Фарро, мы всегда все успеваем и делаем вовремя. Всего доброго, — проигнорировал шпильку майор, поднялся из кресла и направился к дверям.

— А что делать нам? — спросил Гемм, когда майор уже переступил порог дома.

— Отдыхайте и ни о чем не беспокойтесь, — ответил Эк-ттор и вышел. Дверь за ним закрылась. Через минуту со двора взмыл скоростной катер госбезопасности.

Фарро опустил в кресло.

— Вот тебе и безопасность. Пришьют, а эти даже не почешутся.

— Да успокойтесь вы, — сказал Пурвис. — Кхатто слов на ветер не бросают.

— Не понимаю, почему они не арестовали меня и Оливо?

— Насколько я понял, финансовые махинации министра Федерации их мало волнуют.

— Хорошо бы, если так, — Фарро вскочил и забегал по комнате.

— Да не мельтешите вы! — взорвался Оливо. — Идите лучше спать.

— Спать? — остановился Фарро. — Нет, я не смогу заснуть.

— Совесть покоя не дает? — усмехнулся Хан.

Министр смерил его холодным надменным взглядом.

— Судя по всему, вас эта ситуация забавляет.

— Не особо, если честно. Но и трепать себе попусту нервы, терзаясь пустыми догадка, я не намерен. Ложитесь спать.

— Да, вы правы, — Фарро издал тяжкий вздох. — Оливо, покажите, где я могу прилечь.

Один из кхатто пошел проводить министра в гостевую комнату. Оливо прошел к бару и налил себе виски, никому, не предложив. Но никто не просил выпить — ситуация складывалась серьезнее не бывает, и потому не время было напиваться.

— Подведем итоги, — начал Гемм, опускаясь в кресло. — Безопасность не почешется до тех пор, пока у нее не появятся доказательства вины Торренца.

— Это понятно, — сказал Оливо и отхлебнул из бокала. — Непонятно, что делать.

— Где взять доказательства — вот в чем проблема, — продолжал Гемм, проигнорировав замечание хозяина дома.

— А где их возьмешь? — Оливо прищурился и поглядел виски на просвет. — Разве что отдать Торренцу министра.

— Не говорите глупостей! — взорвался Гемм. — Если у вас нечего сказать по делу, то лучше помолчите.

— Я бы попросил…

— У Торренца будешь просить, орясина на ходулях, — не вытерпел Фелки. — А сейчас помолчи! Тут серьезные люди разговаривают. Продолжал, длинный.

Присутствующие в холле едва сдержали улыбки, а Оливо надулся и уткнулся носом в бокал.