Леонид Резников - Именем Федерации!

— Живой?

— Живой, живой, — буркнул Фелки и погрозил кулачком. — У, ушастый!

— Да, я такой! — гордо вскинул голову кхатто.

— Тьфу! Что тут у вас?

— У нас перемирие.

— С кем, с этими? — округлил глаза человечек. — Ладно, не смотри на меня так. Рассказывай, что я тут пропустил…

— Когда они должны прибыть? — спросил Гемм, удобно расположившись в кресле напротив Оливо. Лучевик лежал у него на коленях. Остальные люди и кхатто встали вперемешку кружком.

— Утром, — нехотя сказал Оливо.

— Когда именно?

— Мне не сказали. Потребовали задержать вас до их прибытия.

— Потребовали?

— Вы что, глухой? — вскинулся Оливо.

— Не кричите, — спокойно сказал Гемм. — Вы поняли, о чем я.

— Конечно, понял. Бизнес, черт бы его побрал, — нервно взмахнул руками Оливо. — Думаете, с такими налогами можно что-то отложить на старость?

— Ну, на приличный особняк в престижном районе, я гляжу, вам скопить удалось.

— Удалось, — проворчал Оливо, завозившись на диване.

— Хорошо, оставим это. Как они должны сообщить о себе?

— После посадки они сделают звонок. Мои кхатто должны будут доставить вас на корабль.

— Кто конкретно должен прибыть?

— Откуда я знаю!

— Оливо, кончайте темнить. В ваших же интересах сотрудничать с нами.

— А после он всех здесь положит.

— Ну, Сегнеция — все-таки цивилизованная планета. Я очень сомневаюсь, что ребята Торренца устроят пальбу прямо на летном поле.

— Вы знаете Торренца? — вскинул голову Оливо.

— Уже встречались. И, как видите, еще живы.

— Вот именно — еще! — поднял указательный палец Оливо. — Это жестокий и страшный человек.

— Тем более пора покончить с ним, — кивнул Гемм. — Думаете, после того, как он разберется с нами и Фарро, он дружески пожмет вам руку и уберется восвояси?

Оливо что-то неразборчиво промычал, уперся локтями в колени и уставился в пол.

— Так что вы решили? — не дождавшись ответа, спросил Гемм.

— Не знаю я! Он очень опасный человек.

— Крайне опасный, но не настолько, чтобы справиться с целой планетой.

— Вы предлагаете?.. — выдохнул Оливо.

— Да, я предлагаю обо всем сообщить спецслужбам.

— Вы ненормальный, командир? — Оливо с сомнением вгляделся в непроницаемое лицо Гемма.

— Ты дурак, Оливо, — сказал Фарро. — Тебе не хуже меня известно, кто такой Торренц, и на какие крайности он способен пойти. А после того, как меня едва не укокошили в системе Альбирео… К тому же у Сегнеции к нам не может быть никаких претензий.

— Зато они есть у Федерации, и она непременно потребует нашей выдачи.

— Это еще когда будет, да и будет ли вообще. А сейчас нам угрожает реальная опасность в лице Торренца и его головорезов.

— Но что мы скажем спецслужбам?

— Правду!

— Ты с ума сошел! — вскочил с дивана Оливо.

— Вовсе нет. Мы сдадим Федерации Торренца, что непременно нам зачтется. И потом, у меня отличные адвокаты, — закончил Фарро.

Оливо понимающе дернул подбородком.

— Хорошо. Ар-кхо, вызови спецслужбы.

— Итак, господа, — сказал очень серьезный кхатто в чине майора, прибывший в сопровождении двух тяжеловооруженных безопасников в защитных костюмах с горбами генераторов поля и кварковыми излучателями в руках, — я уловил суть происходящего. Но, поймите, мы не можем без веских улик задержать пограничный крейсер Федерации. Вы представляете себе последствия подобного шага?

— Хорошо представляем, майор Эк-ттор, — ответил Гемм. — Получается, вы предлагаете дать нам себя убить, чтобы у вас появились необходимые улики?

— Зачем же впадать в крайности? Да и почему вы вообще решили, что крейсер пропустят на планету? Насколько я в курсе, пока ни один из них не запрашивал разрешения на посадку, а его получить очень сложно, особенно если дело касается подобных судов.

— А если все-таки сядет?

Майор подвигал носом, что у кхатто могло означать все, что угодно — от выражения недовольства до обычной задумчивости.

— В этом случае мы возьмем его на контроль.

— И все? — вытаращился на безопасника Фарро.

— А что же еще? — совсем по-человечески развел руками Эк-ттор. — Или вы предлагаете нам наложить на него арест после того, как они добьются разрешения? А если ваша версия, мягко говоря, не верна, тогда что?

— То есть как? — опешил Фарро, который, похоже, уже решил, что находится в одном шаге от тюрьмы.

— Очень просто, господин министр. Предположим, у вас с экипажем крейсера какие-нибудь личные счеты, и вы решили свести их нашими руками. Мы возьмемся вам помочь, а через пару часов у границ системы объявится флот Федерации. Возможен такой вариант?