Леонид Резников - Именем Федерации!

— А пароль-то какой? — спросил Хан, входя в двери последним.

— Дылда.

— А я думал «бобы». Хотя тоже вполне ожидаемо.

— Ты на что намекаешь, морда твоя великанская? — обозлился человечек и потряс копьем.

— Да нет, это я так.

Хан пролез в дверь и ногой затворил ее. Недовольное бубнение стихло.

Почти от самой двери разбегались три коридора. Фелки свернул в левый и затопал, водя узким лучом фонарика. Здесь земляной свод был высокий, и люди шли, не пригибаясь. Смотреть было не на что — однообразные стены, кое-где укрепленные досками. Ни ответвлений, ни комнат — унылое, однообразное зрелище.

— Куда мы идем? — спросил Гемм, шагая рядом с Фелки.

— Ко мне. Поедим и заодно все обсудим.

— А кто-то говорил, что это мы любим поесть, — поддел Хан человечка, но тот только одарил штурмана ледяным взглядом.

Вскоре казавшийся бесконечным коридор начал расширяться. Слева, а потом и справа потянулся ряд деревянных дверей.

— Жилые помещения, — пояснил Фелки, шагая мимо них.

— А где все? — спросил Гемм.

— Работают.

— Вы и работать умеете? — съязвил Хан. — А я думал, только тащить в норы все, что не приколочено.

— Поговори мне еще, длинный, — не стал связываться Фелки и остановился у дверей. — Пришли.

— Чего ждем? — поторопил Гемм.

— Постойте здесь, я сейчас. — Фелки толкнул дверь и исчез за ней.

— Чего это он?

— Может, порядок хочет навести? — предположил Пурвис.

— Или прячет что-нибудь, — усмехнулся Хан.

— Что более вероятно, — сказал всю дорогу молчавший Святов. — Хоть бы фонарь оставил — темнотища хоть глаз выколи.

Корнелиус, стоявший позади всех, забормотал заклинание, и стены расцветились голубоватыми огоньками.

— Красиво, — сдержанно похвалил мага Гемм, оглядевшись. — Как звездное небо.

— Благодарю, — огладил бороду Корнелиус, довольный тем, что наконец сумел угодить командиру.

За дверью кто-то разговаривал, даже, скорее, спорил на повышенных тонах. Голоса становились все громче и громче, и теперь уже можно было различить слова.

— …Пропадаешь полдня неизвестно где, а потом еще и тащишь в дом неизвестно кого! — гневно произнес тонкий женский голосок.

— Почему неизвестно, очень даже известно.

— Поговори мне еще, бездельник! Я тебя куда послала?

— Но, дорогая…

— Куда, я спрашиваю? За бобами! Где бобы?

— Ну-у…

— Я те дам «ну». Я те такое «ну» покажу! Все бобы растащили, я едва успела пять банок набрать, а он шляется невесть где.

— Да принесу я тебе бобы, вот честное слово!

— Вот когда принесешь, тогда и приглашай гостей.

— Ты, жена, думай, чего говоришь. Это же…

— А я и думаю.

— Да помолчи ты!

— Ты на кого кричишь?

— Я не кричу!

— Кричишь!

— Молчи, женщина!

— Я те замолчу! Я те так замолчу!..

Бац! Бумм!

— Ай, ты что, с ума сошла? Больно же!

Тр-рах!

Дверь приотворилась, в нее пулей вылетел встрепанный Фелки с круглыми глазами, захлопнул дверь и привалился к ней спиной.

— Знаете, у меня там ремонт. Пойдемте лучше в Центр — там спокойнее.

— Ага, понимаю. — Хан скривил губы в ехидной ухмылке.

— Да чего ты понимаешь, орясина! Я…

— И без бобов не возвращайся, бездельник! — донеслось из-за двери, и в нее саданули чем-то тяжелый.

— Уф-ф, говорили же мне: не женись, — пригладил всклокоченную шевелюру Фелки и на цыпочках отошел от дверей. — Идемте, быстрее!

Вновь потянулся бесконечный коридор. Огоньки на стенах, сотворенные магом, едва тлели, но давали достаточно света, чтобы видеть, куда идти. Но Фелки не замечал огоньков, жалуясь без остановки:

— Будто я ничего не делаю. Да на мне столько всего висит! Безопасность — на мне, снабжение — на мне, а она — бобы! Когда мне о них думать? Целый день дома сидит. Вот пошла бы и позаботилась о еде. Так ведь нет! Я, видишь ли, мужчина, и потому должен натащить в дом целую кучу еды. А ты-то чем заниматься будешь? Пять тряпок за неделю постираешь и пол подметешь, так что ли? Бабы…

— Тяжела твоя доля, друг мой. — Пурвис нагнулся и похлопал человечка по плечу.

Фелки скосил на него глаза, размышляя, издевается тот или вправду сочувствует, но решил ничего не отвечать.

— Куда мы все-таки идем? — не вытерпел Святов, которому давно надоели блуждания по темным сырым коридорам.

— Уже никуда. — Фелки остановился у широкой двери и толкнул ее. — Прошу! — посторонился он.

— Обалдеть! — выдохнул Гемм, входя в дверь.

Внушительное по размерам помещение было заставлено оборудованием связи и слежение. Светились мониторы, мерцали сигнальные лампы, в дальнем углу гудел генератор. Туда-сюда деловито сновали человечки, другие сидели за консолями и с умным видом тыкали в кнопки и пялились в экраны.