Борис Батыршин - Забытые в небе

– А ну, посторонись…. – буркнул он и принялся раскручивать над головой петлю каната. – Торопиться надо, сколько времени потеряли. Если сегодня не дотянем – дядя Антон нам точно шеи намылит.

Люк затянул проволочную скрутку и подёргал трубу. Та послушно закачалась под туго натянутым канатом, ведущем в прямоугольную дыру на месте зеркального окна. Из таких окон когда-то состоял весь фасад – но далеко не все стёкла пережили эти тридцать лет, и теперь большинство помещений Офиса не имели наружных, стеклянных стен. Их заменяли лёгкие жердяные барьеры и загородки – времянки из листов гипсокартона.

– Вроде, всё. Проверь верхний стык – кажется, разошёлся.

Пол, стоящий десятью метрами выше, ухватился за жгут лиан и перелетел на соседнюю развилку. Труба затряслась, задёргалась.

– Да, вижу. Скрутка разболталась, сейчас поставлю ещё одну.

– Ага, ждём…

Люк убрал пассатижи в сумку вместе со шнуром, которым они были привязаны к поясу. Если здесь, на древолиане, уронить любой предмет – он безвозвратно канет в бездну под ногами. А пассатижи, как и всё, что осталось от прежних, докатастрофных времён слишком ценны, заменить их нечем. Разве что, пошарить на заброшенных технических этажах – но кто сунется туда, рискуя стать кормом для волосанов? Спасибо, самоубийц нет…

Хорошо, хоть проволоки хватает – медной, алюминиевой, толстой, тонкой, какой угодно. Оплётку и изоляцию кабелей давным- давно разъела плесень, но самому металлу ничего не сделалось. Проволока шла на разнообразные поделки и служила универсальным крепежом.

– Готово! – крикнул сверху Пол. – Можем идти.

Лея вспрыгнула на трубу.

– Страхуй, братик!

И, прежде, чем Люк успел запротестовать, побежала по опасно раскачивающемуся мостику. На бегу она ловко балансировала на узкой трубе, хваталась за растяжки, мотыльком облетала их и летела дальше.

Люк едва сдержался – хотелось окрикнуть, заставить вернуться. Но нет, нельзя: стоит девчонке замешкаться, и нога может соскользнуть с оцинкованного железа. Или стыки коробов не выдержат веса, разойдутся под ногами…

Впрочем, особо опасаться не стоит: страховочный шнур закреплён у девчонки на поясе, другой конец перекинут через толстую ветку и крепко зажат в ладонях. Висячая нитка водопровода рассчитана вес сотен литров воды, что им лёгкая, как пёрышко, Лея? Главное – не останавливаться…

– Ребята! Наверху, берегитесь!

Люк поднял взгляд – по тросу, на которым раскачивалась труба, вдогонку за его сестрой торопился руколаз. Бесформенное тело, увенчанное приплюснутой головой, свешивалось на трёх парах конечностей. Четвёртая была изготовлена для нападения, и крючковатые чёрные когти поблёскивали в лучах солнца. Зелёно- бурая кожа на глазах выцветала, становясь бледно-серой – руколаз, покинув путаницу ветвей и листьев, сбрасывал ставшую ненужной защитную окраску.

Лея обернулась, и Люку на мгновение показалось, что она завизжит от страха и сорвётся. Но девочка задорно засмеялась, показала гадине острый язычок и побежала дальше. И прежде, чем руколаз одолел треть дистанции – впорхнула в оконный проём и через мгновение появилась с луком наготове.

Вш-ш-ширх – бац!

Стрела, пущенная Полом, с тупым звуком ударила гадину сзади, войдя в колышущееся, словно студень, тело почти на треть. Руколаз закачался, заперебирал ходовыми руками, но Лея неторопливо, будто на тренировке, всадила ему в бок, одну за другой, три стрелы. И ни разу не промахнулась! – удовлетворённо отметил Люк. Молодчина, сестрёнка!

Но вслух он крикнул:

– Хватит уже стрелы переводить! Что ему сделается-то от твоих иголок? Руколазу таких десяток нужно, да и то, неизвестно хватит ли…

– А у неё наконечники с ядом волосанов, я сам вымачивал! – весело крикнул Пол. Люк обернулся и нахмурился – когда это он успел спуститься?

– Смотри, уже подействовало! Лея, отцепляй страховку, сейчас мы его законтрим…

Руколаз замер. Несущие руки одна за другой отцеплялись от троса и повисали, вывернувшись вниз кусками резиновых шлангов. Бесформенное тело сотрясали приступы конвульсий – яд волосанов, огромных хищных пауков, обитающих на Нижних этажах, не оставил мерзкому созданию ни единого шанса.

– Скорее, пока не свалился!

Девчонка махнула Полу рукой и распустила узел на поясе. Тот в несколько движений вытянул тонкий шнур, крикнул Люку – «держи!» – и, зажав кончик верёвки в зубах, полез наверх. Вскарабкался до развилки, на которой был закреплён трос, подтянулся, встал обеими ногами, держась за ветку – и побежал по раскачивающемуся канату, балансируя руками, как заправский канатоходец. Добрался до издыхающей твари, перевернулся, повис вниз головой на согнутых ногах и сноровисто обмотал «руки» страховочным шнуром. При этом он словно не замечал круглой пасти, щёлкающей в предсмертной судороге на расстоянии пары локтей от его рук.