Не успел Демьюр в своем внутреннем монологе дойти до точки кипения, как миссис Ходжес, легка на помине, вплыла в дверь, держа в руках зажженную лампу. Комната сразу повеселела. Одному камину было не справиться с освещением, сегодняшний октябрьский вечер был таким сумрачным, будто пытался притвориться ночью.
— Он совсем ничего не ест! — поделилась своим беспокойством Элизабет.
Миссис Ходжес обвела комнату взглядом опытного полководца.
— Та-а-к, — при звуках ее голоса Демьюр прижал уши, — что за нарушитель у нас тут объявился?
Кот тут же спрыгнул вниз, пытаясь найти спасение под кроватью, но щель была слишком узкой. Питер, приоткрыв рот, наблюдал за попытками кота принять плоскую форму. Воспользовавшись замешательством мальчика, няня ловко всунула ему в рот ложку с кашей. Ребенок сморщился и приготовился было зареветь, но потом передумал и энергично заработал челюстями.
Элизабет тем временем опустила тяжелые светлые шторы, отгородив их уютную компанию от осенней слякоти. На темно-синих стеклах дрожали капли дождя, за окном в темноте расплывались пятна фонарей.
— Вот и молодец, вот и умница, — ворковала миссис Ходжес, — а маму мы отпустим переодеться к ужину…
Элизабет спохватилась и посмотрела на маленькие золотые часики, прицепленные к кушаку. Уже почти семь! Алекс должен был прийти с минуты на минуту! Поразительно, как быстро пролетает время, когда ты весь день проводишь дома и вроде бы ничем не занята. Она даже ни одного письма не написала сегодня.
— Дай! — оживился Питер, протянув ручонку к материным часам. Его светлые глазенки, уже утратившие наивную младенческую голубизну, засветились знакомой решимостью.
— Весь в отца, — пробормотала Элизабет. И ведь не отстанет! «Дай», «мое» и «сам» — эти три слова сын освоил в первую очередь. В остальном он не был особенно разговорчив. Видимо, его и так все устраивало.
Миссис Ходжес удалось отвлечь ребенка, предложив ему вместо часов серебряную ложку. Улучив момент, Элизабет поспешила к себе. Демьюр, удачно притаившись за пышными юбками хозяйки, сумел покинуть детскую без ущерба для кошачьего достоинства.
В спальне, отделанной голубым шелком, Демьюр устроился на своем привычном месте, а Элизабет позвонила в колокольчик, вызвав горничную Энни. Без ее помощи переодеться в подобающее платье — тесный шелковый панцирь на китовом усе, с кружевом и пышными юбками — было попросту невозможно. Что поделать, — вздохнула она, — жизнь светской леди подчинена строгому расписанию и полна ограничений. Существовали общепринятые часы для того, чтобы наносить визиты, и для того, чтобы делать покупки. Негласные правила подсказывали, как лучше обставлять комнаты и куда отдавать учиться детей. Светское общество Спленфилда функционировало как единый организм, вписаться туда человеку со стороны было практически невозможно. Ее, можно сказать, приняли в семью благодаря браку с Рэндоном. Не такая уж большая плата за это — подстраиваться под чужие обычаи.
Но иногда она скучала по той свободе, которой располагала в Илсбери.
Элизабет прекрасно сознавала, что послужило причиной ее сегодняшних мятежных мыслей. На туалетном столике лежало распечатанное письмо. Ему пришлось порядком поплутать между Хэмфордом, Саннисайдом и Спленфилдом, так как все лето и полтора осенних месяца, до самых холодов, Элизабет с сыном провели в родовом поместье Рэндонов. Письмо было от мисс Глории Морган — одной весьма предприимчивой молодой особы, с которой они познакомились два с половиной года назад, во время путешествия на острова.
Глория нравилась ей, нравились ее целеустремленность и энергичность. Несмотря на противодействие матери, она все же осуществила свою мечту, поступила в Блэкторн и регулярно писала Элизабет, приглашая ее как-нибудь заглянуть в Хэмфорд. Их переписка не прекратилась даже после рождения Питера, когда Элизабет потихоньку отдалилась от многих своих приятельниц.
Ее мысли прервало шумное появление Энни, которая сразу же захлопотала вокруг хозяйки, восхитилась платьем, видом Элизабет в этом платье, вспомнила о новых кружевах, присланных портнихой… Мысли Энни легко перескакивали с одного предмета на другой, угадать их причудливый путь было так же сложно, как проследить за мухой. Зато она необыкновенно ловко управлялась с тесемками, крючками и прочими хитростями дамского туалета.
— Что бы я без тебя делала, — улыбнулась Элизабет, поскорее отослав говорунью на кухню с наспех придуманным поручением.
Читать дальше