Ande - Старые долги

— Не без этого, Свет. Но кто идеален? Даже я, при всей безупречности, знаю за собой пару изьянов.

— Мостовский! Ты как разговариваешь с девушкой! Нет бы успокоить меня. А то посмотришь такой каталог. Там все такие красивые, и стильные. И думаешь, какая же я страхолюдина!

— Фигня, Свет. Просто выходишь на улицу и идешь на трамвай. Смотришь на окружающую тебя толпу и беззвучно орешь про себя — «Здравствуйте мои уроды! Я с вами, я одна из вас!». Ведь в каталоге — ретушь, свет, позы и фотограф.

Чуть не сказал фотошоп и фильтры.

— Ты сегодня то на репетиции будешь? А то вчера все переругались. Коля орал на Сашку, Сашка на него, и оба на Фила. А Юрик на всех, и матом.

— Черт. Все интересное пропустил. Мы с Андрюхой после третьей пары пообедаем на Техноложке, и на Обводный. Ты с нами?

— Не, домой съезжу. Бабушка ворчит. Нужно успокоить.

Это она уже к Коле переехала? Фига себе!

После третьей пары мы поехали на Техноложку. Там есть славная забегаловка. За рубль тебе делают яичницу и наливают чашку кофе. Прямо у тебя на глазах. За небольшую дополнительную плату добавляют лук, сыр, сосиски, по желанию. Подают на раскаленной сковородке. Для желающих есть водка или портвейн. Я очень люблю это место. Как и чебуречную в Москве, на Колхозной. В девяностых вместо этой забегаловки откроют ресторан. А вот чебуречная, похоже, останется навсегда. Однажды я видел в ней члена правительства РФ. Не чинясь, он стоял у столика и с аппетитом жрал легендарные чебуреки. Да и Ксюша Собчак, однажды скажет, что чебуречная на Колхозной — один из лучших ресторанов страны. Бггг… там все осталось так же как в восьмидесятых. А может и раньше.

Юрик с Ефремом спелись, и терроризировали музыкантов так, что мне оставалось только робко поддакивать. Звучали сочные эпитеты и характеристики умственных способностей. Типа:

— Где, бля, гениально? Где? За тобой уже санитары едут! С рубашкой!

Засиделись допоздна. Но записали пятнадцать песен. Эдак уже скоро нужно будет начать выступать…

Сейчас по пятницам нет толп дачников, рвущихся за город. Нет тех, кто едет в Питер на работу из загорода и возвращается вечерами обратно. Тоесть, наверное они есть, но до массовости девяностых и нулевых еще далеко. Тем более что мы с Андрюхой сели во второй по ходу вагон. И именно сели. А не стояли до Сосновой Поляны.

В Лебяжьем побрели к заливу. Мимо воинских частей. Мимо Дома Культуры Моряков, что сгорит в нулевые, сквозь сосновый лес. По снежной каше, смешанной с сосновыми иголками. Вышли к забору, открыли калитку. Я достал ключи и открыл дверь. В доме было тепло. Зажег свет.

Если честно, то дом, который купил отец-барак. Построенный из говна и палок. Тоесть из непропитанных шпал. Еще до войны. Снаружи обит вагонкой. Покрашен. Большие двойные окна с мелким переплетом. По девять стекол в каждой раме. На первом этаже котельная, с подведенным газом. Отопление подается по чугунным трубам в чугунные радиаторы. Совместный санузел, лестница на второй этаж. Две комнаты справа-слева от входа. И огромный зал. Метров пятьдесят. Из зала можно выйти на крытую терассу с видом на залив. На втором этаже пять комнат, санузел и огромный холл. Отец построил грандиозный камин. И оббил вагонкой второй этаж. Я закончил первый. Завез списанную мебель. Подавил в себе желание установить в зале стильную кухню, виденную мной в альпийском шале в Кицбюэле. Обычная встроенная кухня. Холодильник ЗиЛ. Кофеварка, электрочайник. Неоновая подсветка. Тяжеленный стол. Шесть таких же стульев. У камина тяжелый журнальный столик. Пара протертых до дыр кожаных кресел. Такой же диван. На первом этаже в комнатах стоят деревянные двуспальные кровати. И два шкафа. На втором кровати панцирные. И тумбочки.

Отвел Андрюху в комнату слева от входа. Бросил на кровать рюкзак. Он тоже поставил рюкзак на кровать.

— Будем считать?

— Да, только пойдем, покурим. Сейчас сторож придет.

Мы вышли к камину. Я стал накладывать в него дрова. В дверь постучали. Пошел открывать дверь. Вернулся с рослым пожилым узбеком.

— Знакомьтесь. Это мой одногрупник и друг Андрей Ефремов. Это мой друг Карим Мирсатов. Он присматривает за домом.

Они пожали друг другу руки.

— Карим! Я Андрею дал ключи. Его пожалуйста пускай всегда, как приедет. Ну и если помощь какая потребуется, помоги.

— Хорошо. Вы плов будете?

— Нет, спасибо. И до завтра нас не дергай. Нам тут подумать нужно будет.

— До свидания.

Я проводил Карима. Сунул ему денег, и строго шикнул, когда он собрался отказываться. Закрыл дверь на замок.