Ande - Старые долги

— Мы расстались. У меня теперь душеная травма, мне нужно сочувствие и понимание!

— Съешь лимон, а потом уже жалуйся. Наташ, не верь ему, это страшный человек. Он дружил с начальником пилорамы. А тот — урка! Отсидел пятнадцать лет. Он с ним пил самогон. И ты не поверишь, но нам приносил только жалкие остатки! Без закуски!!!

Наташка тихо веселилась.

— Фил, перестань. У меня важное дело. Мне нужен клавишник. Давай создадим рок-группу. — кто же знал, что он так заведется?

— Группу? А поподробней? — о! заинтересовался.

Филипп Каганов прекрасный пианист. Только из духа протеста он не стал поступать в консерву. Однако вся его жизнь будет связана с музыкой. После института он станет одним из самых востребованных студийных музыкантов и аранжировщиков. Отказавшись от выступлений ради Наташки и дочки.

— Ну… Я, ты. Мой однокурсник гитаристом. Он играл перед доярками в колхозе — успех фантастический. На барабанах мой друг из Бонча. В последнее время играл на танцах у оленеводов. Сам видишь — супергруппа. Одни звезды.

— А что играть то будем?

— У меня материала — тридцать песен. Всех порвем. Только сначала запишем. А уж потом выступать начнем.

— А писАться как будем? В студии, или на коленке?

— Все будет продвинуто. ПисАться будем на компьютер. Звук сделаем какой хошь.

— Продвинуто?

Блиииин. Слово «продвинутый» войдет в обиход в девяностых.

— Ультросовременно и круто.

— А где?

— Есть тут на Обводном место. Там и аппарат, и порто-студия.

— А меня запишите? — Кто из женщин не считает себя мегазвездой, только по случайности не затоптавшей Майкла Джексона? Наташка, при всем уме — женщина. Но умная. Если пустить к микрофону, сама поймет, что мир еще не созрел для её творчества.

— Конечно Наташа! — заворковал я. — Нужно же чтоб кроме меня в группе был кто то красивый.

— Я согласен! Но одно условие. Ты выступаешь в наморднике!

— Наташ! Мы с тобой будем в намордниках. Народ будет в экстазе.

— Тони! Уйди. Только скажи когда репетиция, и иди.

— В следующий вторник соберемся здесь. После третьей пары. Поговорим. Там и решим. Окей?

— Ступайте, юноша.

— Вольно! Командир покидает расположение. Пока, Наташ, рад познакомиться.

— Иди уже.

Спустился на первый этаж. В рекреации весит два телефона — автомата. К ним очередь из студенток. Грустно побрел в деканат. За шоколадку был допущен к телефону. Занято. Вошел декан.

— Здравствуйте Валерий Николаевич! — я сама почтительность.

— Привет Мостовский! — наш декан совсем молодой, ему тридцать пять. Поэтому в джинсах и свитере. — Тут тобой с машфака интересовались!

— С какой целью?

— Хотели познакомиться. Зам декана. Он придет первого. Ты пожалуйста не мотай лекции.

— Как можно! Посещаемость — мое второе имя! Раз уж мы встретились, Валерий Николаевич, я могу рассчитывать на блестящую характеристику, для выезда взарубеж? Я сам её напечатаю, вам только подписать. Даже не вспотеете.

— Ну ты нахал! Я тебя второй раз вижу.

— Дык мне не к завтрему. Вы же будете у нас лекции читать. Там и поймете что все, что я напишу — скромно, сдержанно, с достоинством.

Декан засмеялся.

— Приходи через месяц. Раньше — никак. — скрылся в своем кабинете.

Для выезда зарубежгражданин обязан предоставить характеристики с места работы/учебы, от комсомольской и профсоюзной организации. Пройти собеседование, и получить рекомендацию парт организации. Но времена уже смягчились, это был не тот ужас семидесятых, когда тебя могли завернуть просто потому что у тебя красивый галстук. Сейчас если человек не был откровенным придурком, он все бумажки получал.

Трубку наконец сняли.

— Алло! — сказал я.

— Знаешь Антон, все же у твоих звонков особенно гнусная интонация!

— Не злись, Григорий. Порадуйся, что я не погиб на картошке. А я ведь был на волосок.

— Девкам своим заливай! Я договорился с людьми. Квартиры простаивают! Меня спрашивают! А Антон наслаждается пейзанками! А Григорий? А Григорий подождет! Так, да?

— Гриш! Напиток называется Абсент. Бутылка нольвосемь. Семьдесят градусов. Зеленая жидкость. Со вкусом полыни. Ван Гог отрезал себе уши, когда только подумал, что у него кончился Абсент.

— Гм. Возможно, это несколько смягчит напряженность. Но ты на грани. Я ведь могу попросить забыть мой телефон. Ты останешься один в этом ужасном городе. И тебя свинтят на галёре при покупке жвачки у цыган. А дальше покатишься по наклонной. Пока не станешь носить кроссовки красный треугольник.