Дмитрий Зурков - Бешеный прапорщик. Части 1-17

- А то, не дай Бог подерутся ... горячие финские парни.

Генерал почувствовал, что Некто опять пытается что - то вякнуть и усилием воли "заткнул ему рот".

Между тем, "вохровцы", удостоверившись, что в кабине сидят известные им лица, заглянули в фургон. При виде генерала, мгновенно встали во фрунт и привычно отдали честь вначале Келлеру, а затем и Павлову. Но при этом не "ели начальство глазами", а коротким, цепким взглядом мгновенно оглядели присутствующих. И лишь после этого, вторично откозыряв, отошли от машины.

Сюрпризы на этом не закончились. Ворота, оснащенные электроприводом, без видимого вмешательства людей распахнулись, открывая проезд. Санитарный фургон неспешно тронулся с места и, не ускоряясь, въехал на территорию Института. Дорога была украшена небольшими, но массивными бетонными клумбами, расставленными в шахматном порядке, между ними причудливо извивалась асфальтовая полоса, посередине которой была нанесена белой краской широкая линия. Автомобиль двигался со скоростью пешехода, аккуратно повторяя ее изгибы. Любое отклонения от запрограммированного маршрута непременно привело бы к столкновению с бетонными квадратами, разбавленными бревенчатыми срубами, напоминающими избушку из сказки в миниатюре. Подобное фигурное катание, а точнее лавирование между этакими "сухопутными рифами" удивило Келлера, и он обратился за разъяснением к Павлову:

- Иван Петрович, ну кто же так строит? Признаюсь, вначале я решил, что Ваш архитектор следует модному сейчас стилю а ля рюс, но после этой поездки склоняюсь к предположению об его увлечении футуризмом, подогретом кокаином?

- Напрасно иронизируете, Федор Артурович. Основным критерием было обеспечение безопасности нашего Института при максимально возможной маскировке этих мероприятий. Представьте себя на месте нападающих, которые на грузовике пытаются попасть или покинуть эту территорию. Тем более что автомобиль может и взорваться. Эти, так называемые, "архитектурные причуды" способны создать им массу проблем и подставить потенциальных террористов под перекрестный огонь охраны. А общий вид "нашей крепости" лишний раз подтверждает слухи о чудачестве и, в некотором роде, самодурстве Вашего покорного слуги, да и материал далеко вести не пришлось.

Пока длился этот разговор, "санитарка" закончила свой "танец" и остановилась возле двухэтажного дома выглядевшего как терем в саду князя Жемчужного. Сходство с картиной Васнецова усиливала группа мужчин одетых в кафтаны стрельцов, при шашках, которые перешучиваясь, загружались в грузовик Правда, на поясе у всех были кобуры с револьверами, а за плечами вместо пищалей - карабины.

Павлов первым вышел из фургона и предложил генералу с денщиком следовать за ним.

- Вот здесь, господа, у нас находится центр жилой зоны, и гостиница, в которой Вам предстоит квартировать. А Вам, уважаемый Евстафий Иванович, придется пройти в соседний дом, в котором проживают наши медикусы, кои еще не успели связать себя узами Гименея. Я уверен, что им пойдет на пользу близкое соседство с человеком, обладающим столь богатым жизненным и профессиональным опытом.

На втором этаже - медицинская часть. Так что для того, чтобы пройти углубленную диагностику, нужно всего лишь подняться по лестнице. Кстати, Евстафий Иванович, на одном из кабинетов уже висит табличка с Вашим именем, занимайте и включайтесь в нашу общую работу. И первым заданием будет исцелить нашего общего друга - Федора Артуровича, от недугов телесных и душевных. Думаю, что и Вашему верному хранителю Прохору, не повредит подлечиться.

Врач Водкин не удержался и сразу же направился осматривать свое новое место работы.

- Взгляните далее, находятся - административно - хозяйственная, техническая и прочие зоны Института.

Иван Петрович проиллюстрировал свои слова, жестом показывая на ажурную антенную мачту радиотелеграфа, которая располагалась в нескольких сотнях метров за дополнительной оградой с будкой КПП.

В сознание Келлера все-таки отозвался "ефрейтор":

"Опаньки, как будто с нашего ОКИКа срисовали...".

Федор Артурович привычно рявкнул про себя, загоняя незваного гостя на задворки сознания, используя обширный лексикон командного мата, бережно культивируемый фельдфебелями и унтерами, еще со времен императора Петра Алексеевича. Впрочем, большинство их высокородий и превосходительств, а также действительных и тайных в случае необходимости, могли выдать большой и малый Петровский, Морской и прочие загибы.