Василий Криптонов - Потерявшие судьбу

— Нравится здесь? — спросила Айри, садясь на приличествующем расстоянии.

— Не знаю. — Левмир постучал пальцами по расписной столешне, едва поднимающейся над топчаном. — Стол такой низкий.

— У бедняков до сих пор такие столы, — сообщила Айри. — Высокие столы, кресла и стулья начали делать для богатых лет пятьсот назад.

Левмир задумался. Мир Востока еще не принял четких очертаний у него в голове, но кое-что уже царапнуло слух.

— А бедняк может разбогатеть?

Айри не поняла вопроса, переспросила.

— Может бедный человек заработать столько, чтобы перестать быть бедным?

— Пускай зарабатывает, если хочет, — пожала плечами Айри. — Здешний хозяин родом из трущоб, беспризорник. Теперь у него большой дом и высокие столы.

— Почему тогда люди остаются бедными?

Айри надолго задумалась. Девушка принесла чайник, чашки, блюдо с халвой и прочими сластями. Разложив все по столу, она поклонилась и ушла. Проводив ее взглядом, Айри сказала:

— У каждого своя судьба. Одни чувствуют силы изменить ее, другие — нет. Последних больше. Кроме того, бедняку очень легко… — Айри помолчала, чувствуя, как остатки солнечного настроения растворяются в алых глубинах. — Очень легко потерять судьбу.

Последние слова она произнесла шепотом, боясь, что голос подведет: задрожит или сядет. Хотя бы руки не дрожат, поднимая чайник.

В тишине Айри разлила по чашкам странного цвета напиток. Левмир следил за ее действиями с любопытством. Чай, молоко, какие-то белые кусочки вроде масла.

— Разве чай не должен быть коричневым? — поинтересовался Левмир.

— Это зеленый чай, — сказала Айри, протягивая чашку. — Он лучше утоляет жажду, придает сил.

Левмир с сомнением посмотрел на бежевую густую смесь, которая почему-то именовалась «зеленым чаем». Айри уже глотнула из своей чашки, лицо ее осветилось улыбкой. Левмир никак не мог понять, что управляет настроением этой девчонки. Одни фразы едва не доводят ее до слез, а глоток «зеленого» чая, кажется, осчастливил до глубины души.

Левмир отхлебнул из чашки и чуть не выплюнул все. Вкус даже не сравнить ни с чем: мягкий, острый, сладкий, и все это не сразу, а какими-то волнами.

— А почему тебя так напугала сурия? — спросила Айри, взяв с блюда пересыпанную сахаром лепешку.

Левмир немного свыкся с необычным вкусом, но посматривал с опаской на сладости. Вопрос Айри заставил его содрогнуться.

— Сурия не меня напугала.

Айри смотрела ему в глаза, ожидая продолжения, но Левмир молчал. Ненавидел себя за это угрюмое молчание, понимал, что глупо обвинять Айри в произошедшем. Но рана в душе становилась все страшнее, и он не мог сохранить всю боль внутри. Пока еще не находилось слов, чтобы самому себе объяснить ужас, охвативший бессмертную его часть в сурии.

Айри поставила чашку на стол. Кровь отхлынула от лица, ладонь прикрыла губы.

— Прости, — прошептала княжна. — Я даже не задумалась о проповеди.

— Ничего. — Левмир отвел взгляд, глотнул еще чаю.

— Забыла, совсем забыла, — бормотала Айри, как безумная. — У тебя ведь Солнце в глазах, ты… Человек!

Левмир улыбнулся.

— Спасибо, что так назвала. Буду хоть в это верить.

Но его слова показались Айри уступкой. Больно уж снисходительный тон. Где-то в глубине души зрела обида, но Айри душила ее, что есть сил. Нет, она не заденет его ни словом, ни взглядом. Стиснет зубы и перетерпит. Ведь, в конце концов, сама виновата.

Утешившись этой мыслью, Айри принялась наблюдать, как Левмир поглощает засахаренные орешки. Слово «вампир» к нему сейчас ну никак не пристало. Мальчишка, да и только. Хоть и выглядит лет на семнадцать, а конфеты лопает, будто ребенок. Айри улыбнулась и вспомнила рассказ Левмира об Алой Реке. Три года из жизни пропали… Страшно, наверное. Хотя, вампиры бессмертны.

— Как это — быть вампиром? — спросила Айри.

Так получилось, что одновременно с ней задал вопрос Левмир:

— А что значит «потерять судьбу»?

Замерли, замолчали. Одновременно попытались рассмеяться, но посерьезнели, поняв, что нужно отвечать.

— Ты первый!

— Ты первая!

Два голоса слились в один. Теперь не сдержали улыбок. А когда одновременно подняли сжатые кулаки, рассмеялись.

— Камень, ножницы, бумага? — спросил Левмир.

— Колодец, — поправила Айри, и Левмир заметил, что она сжимает кулак неплотно, оставляя отверстие. В Сатвире такой жест считался оскорбительным, но Левмир не придал этому значения.

— Ножницы тонут в колодце, — пояснила княжна. — Бумага закрывает колодец. Ну? Раз, два, три!