Василий Криптонов - Потерявшие судьбу

— Тогда Алая Река заставила все реки и моря выйти из берегов, затопила землю, чтобы извести род людской, — продолжал человек в золотых одеждах. — Но люди построили лодки и корабли, люди спасали друг друга и меньших своих братьев. А Солнце забыло покой, осталось в зените до тех пор, пока не иссушило потоп, пока ветер не заиграл снова густыми кронами и зелеными травами. Так Солнце победило Алую Реку во второй раз.

В сурии их руки расцепились. Должно быть, здесь не считается приличным касаться друг друга. Но Левмир наплевал на приличия, схватил княжну за руку изо всех человеческих сил. Или так, или остановить сердце. Близость Айри как-то помогала, от ее прикосновения становилось легче. Ощутив ответное пожатие, Левмир перевел дух. Достоять. Во что бы то ни стало достоять до конца!

— Алая Река призвала к себе людей. Немногие откликнулись на зов. Лишь самые честолюбивые, жадные, злые. А также — самые красивые, добрые и сильные. Этих послало само Солнце, разгадав замысел Реки. Но Река затопила их память, отняла их души, а взамен дала вечность, силу и бесконечную жажду человеческой крови. Вампиры пришли в мир, и мир содрогнулся. Солнце запретило им продолжать род, как людям, и они научились делиться своей нечистой кровью и плодить новых монстров. Но все эти монстры остались людьми в глубине своих черных сердец. Они дрались за землю и еду так же, как люди, и в конце концов извели сами себя. Жалкие их остатки были изгнаны людьми далеко за пределы мира. Так Солнце победило Алую Реку в третий, последний раз.

Человек в золотых одеждах поднял руки, и в этот момент первый солнечный луч скользнул в окно. Один за другим загорелись восемь стекол. По лицу Левмира полоснул красный отблеск, на Айри пал желтый. А потом все цвета перемешались. Разноцветные блики разлетелись по сурии, отразились от зеркал, заиграли на золотых барельефах, изображающих деревья, животных, людей. Зал полнился светом, играл всеми красками, которые постепенно сливались в один, белый свет, льющийся со всех сторон, как и голос человека в золотых одеждах.

Люди срывали капюшоны, подставляли счастливые лица благословенному потоку света. Сотни глаз смотрели наверх, туда, где пылает окно, похожее на маленькое солнце сурии.

Айри отбросила капюшон, и Левмир последовал ее примеру. В последний раз что-то вскрикнуло, затрепетало и скончалось в глубине души. Исчезла боль, исчез жар, а вместо них сердце переполнилось радостью. Левмир засмеялся, глядя на Солнце. Подумал, сейчас на него опять начнут коситься, но тишина в этот миг треснула, брызнула миллионами осколков, зазвенела смехом и голосами. Люди приветствовали Солнце, люди тянули к нему руки, и теплые лучи не отказали никому в благословлении.

— Солнце наполняет светом наши жизни! — Голос человека в золотых одеждах зазвучал еще громче, перекрывая крики толпы. — Солнце согревает и дарит надежду. Впустите лучи в свои сердца, позвольте им обогреть ваши души. И если Алая Река подвергнет вас искушению в час ночной, вспомните: утром Солнце вернется, уничтожив ее власть. Так было, так есть, и так будет.

— Солнце! — закричал мужской голос.

— Солнце! — присоединился к нему другой, женский.

— Солнце! Солнце! Солнце! — гремели своды сурии.

Не замечая слез, текущих по щекам, Левмир, как и все, вытянул руки вверх, и закричал изо всех сил:

— Солнце!

Гарнизон из сотни воинов занимал холм, по которому проходила зыбкая граница княжества. Торатис во главе отряда из двух сотен присоединился к ним. Выслушал доклад командира.

— Как получилось, что их приближения не заметили заранее?

Командир гарнизона потупил взгляд.

— Дозорные уснули. Разумеется, они уже наказаны, но…

— Но? — удивился князь. — Ты собираешься оправдывать?

— Нет. Но мы здесь уже два месяца на военном положении. Не может ведь так продолжаться вечность. Ради деревни, которая приносит едва тысячу монет в год…

— Решил, что, не справившись с должностью командира, стал главным казначеем?

Тяжело опустились плечи воина.

— Прошу прощения за дерзость. Но с должностью я действительно не справляюсь.

Князь перевел взгляд вниз, туда, где перед злополучной деревней выстроились неподвижные, угрожающие фигуры воинов Бинвира. Сотня конников, две сотни пехотинцев. Снарядились, будто на войну. Поймав себя на этой мысли, Торатис поморщился. Вот и сам уже перестал воспринимать всерьез возню вокруг деревни. Будто две банды мальчишек делят угол в трущобах.