Василий Криптонов - Потерявшие судьбу

Он уже отворачивался, теряя интерес к пленникам, последние слова звучали рассеяно. Аммит демонстративно вздохнул, привлекая внимание.

— Нам бы — сразу, — веско сказал он.

— Не понял — что? — разом посуровел вампир. Сардат оценил маневр. Вампир показывал границы, заступать за которые нельзя.

— К барону, — жалобно втягивая голову в плечи, скрипнул Аммит. — Есть… Важные сведения.

— Что за сведения? Что ты мелешь? Ну давай, говори.

— Так ведь… — мялся Аммит. — Мне б барона…

— Ты соображаешь, старый, кто такой барон Модор? — начал злиться вампирский командир. — Он со мной-то, может, говорить не станет, а ты для него — кто?

— Там — о Ратканоне…

— А что о нем? Кончился ваш Ратканон, вот и…

— Освободить его хотят, — ляпнул явно на удачу Аммит. Вздохнул и повесил голову совершенно. — Мы ж не одни тут такие. Это пока все на нас смотрят, другие тем временем… А мне-то что с того? Я-то жить хочу. Пущай хоть в барак — ладно уж. Скажу все, что надо. Только ты уж свези к барону, а, милок?

На взгляд Сардата, с «милком» Аммит изрядно хватил лишку. Но, судя по тому, как переглядывались и будто беззвучно говорили между собой вампиры, с Ратканоном попал в точку. Жив еще тот сказочный великан, что для Левмира с Ирабиль стал в свое время кем-то вроде отца. Часто они про него рассказывали.

— Откуда знаешь? — резко спросил главный.

— Да как не знать… — Аммит вздохнул. — Он ведь нарочно попался-то. Как повезут — налетит толпа, всех порешают.

— Ну, много они там не нарешают, — задумчиво изрек доселе молчавший вампир, стоя рядом с главным. — Хотя…

Эти двое переглянулись, пожали плечами.

— Черт с ним, — решился главный. — Анир, Гревус — к барону этих двух, велите доложить, что располагают важной информацией о другом партизанском отряде. Если барон иначе не скажет — сами сразу обратно. Приказ ясен?

— Так точно, — хором отозвались двое вампиров, на окрик выступившие из строя.

— Выполнять.

Сардат едва сдержал возмущение, когда его схватили за локоть и грубо потащили к повозке. Пришлось закрыть глаза и повторять: «Я — животное. Мне бы пожрать только, да поспать».

Помогло. Забравшись в повозку, Сардат помог «старому и немощному» Аммиту. Вампиры спешно запрягли каурую лошадку и устроились — один на козлы, а другой — в повозку, лицом к пленникам.

— В мешках — харчи, — сквозь зубы процедил он. — Пожрите уж, а то на рожи ваши смотреть противно.

Чтобы скрыть ненависть, которая не могла не проявиться во взгляде, Сардат наклонил голову и принялся распутывать узел на полотняном мешочке. Тем же занялся Аммит. Внутри оказался серый хлеб и несколько ароматных и твердых на ощупь шариков. Сардат вопросительно посмотрел на спутника.

— Яблоки, — пояснил тот. — Персики. Съедобно, не боись.

Надо заметить, подделываться под простецкий говор у Аммита получалось отлично. Как бы носом ни крутил, а видно — среди людей немало пожил, знает, что к чему.

Сардат для начала все-таки разделался с хлебом — это дело понятное, близкое — а потом взялся за яблоки с персиками. Повозка к тому времени уже вовсю катилась по тракту, а лес по обе стороны стремительно редел.

Захлебываясь сладчайшим соком, Сардат думал, что ни разу в жизни еще ничего вкуснее не пробовал.

— Это здесь такое растет? — спросил у Аммита вполголоса.

— Угу. А ты что ж, в Кармаигсе своем, даже на рынке не видал?

Сардат почувствовал в голосе Аммита предостережение и, быстро перетасовав мысли, понял, в чем дело. Нельзя ляпнуть про поселок. Потому что граф Ливирро, управляющий северными землями, не присягнул Эрлоту, и люди там живут свободно. И партизан, стало быть, нету. Это знание пришло как-то вдруг, от кого-то чужого. На мгновение Сардат будто оказался в его шкуре. Шагал по знакомой местности — северная степь с низкорослыми травами. Остановился, обернулся. Позади, шагах в десяти, шла И. Шла так себе — нога за ногу. Но что действительно удивило Сардата — девочка выросла. Будто не час назад расстались, а несколько лет как.

— Давай дождемся ночи и полетим, — со вздохом сказал тот, чьими глазами Сардат смотрел на принцессу.

Та остановилась, как вкопанная. Она будто не желала сокращать расстояние между собой и этим…

— Никуда я с тобой не полечу! — Голос тоже изменился. Интонации детские, а сам-то голос куда как тверже стал, хоть и звенит все так же. — И не подходи ко мне — спалю к чертовой матери.

— «К чертовой матери»… — пробормотал, отворачиваясь, собеседник. — И это — особа королевской крови. Позорище…