Марк Домаха - Ботран

— Ты кто?

— Я уже представлялся. Ответил я, напрягшись от ее вопроса.

— Я видела, как ты бился. И я видела, как ты применял магию. Я сама как маг слаба, не могу создать даже самого маленького плетения, но ее проявления вижу. Поэтому и ночным зрением обладаю, за что меня ценят в отряде. Так кто ты?

Я стоял и думал, что ей говорить. И что делать дальше. Но она, видя, что я не спешу отвечать, заговорила сама.

— Не хочешь, не говори. Ты помог нам выстоять и спас мою сестру. Грана моя сестра. Пояснила она. — Захочешь, расскажешь. Не хочешь, не говори ничего. Пошли, уже завтрак должен быть готов. И развернувшись, она направилась к стоянке. Я последовал за ней.

После полудня, когда мы решили выдвигаться, меня посадили за управление телегой, так как возчиков теперь на все не хватало.

— Я мог бы и сам сесть, но рука, произнес Провар, у него была ранена одна рука и она висела на перевязи, — а ты все равно свободен, а так поработаешь. Я тебе за это еще и заплачу.

До пункта назначения было ехать еще пять дней. Каждый вечер, когда останавливались на ночевку, не в поселении, мы с Эжен уединялись. Она больше вопрос о том, кто я, не подымала, а я все еще не решил, что ей говорить по этому поводу. От близости с ней было двоякое состояние, накатывала радость от давно забытого чувства наслаждения молодым женским телом, от которого я терял голову и в тоже время я понимал, что сейчас мое тело моложе ее, в той жизни, в таком возрасте, я этого еще не познал. От этого возбуждение становилось еще больше, а страсть горячей. Я с ней повторил, все, что мы делали с женой, а потом то, о чем только слышал или видел в фильмах, использовал все свои знания женского организма, его эрогенных зон. Каждой ночи я ждал с нетерпением и начинал новые эксперименты, совсем позабыв об осторожности. В действительность меня вернул ее вопрос, произнесенный после очередного безумства, когда мы оторвались друг от друга и пытались отдышаться. Она тихо спросила.

— Ты кто? Ты молод. У меня было много мужчин, но, ни один из них не вытворял такого. Я растворяюсь от наслаждения. Теряюсь в тебе. Откуда ты это все умеешь. И как такому смог научиться в таком юном возрасте.

Опять передо мной встал вопрос, что ей отвечать. Но я так и не придумал никакого ответа на ее еще первый вопрос, а тут возник новый. Поэтому попробовал оттянуть время ответа.

— Ты можешь принимать меня, таким как я, есть или нет? Задал я встречный вопрос.

Она помолчала, тихо лежа рядом, а потом произнесла.

— Хорошо, я не буду больше задавать таких вопросов. Но у меня к тебе будет просьба, но озвучу я ее, когда мы доставим обоз в конечный пункт. Договорились?

— Договорились.

В день когда мы должны были прибыть в город, в который Провар вез свои товары, рядом с моей телегой скакала Эжен, к нам приблизился Гвард и усмехаясь спросил.

— И что вы двое будете делать дальше? Эжен, ведь нам надо будет уезжать, ты не сможешь взять его с собой.

— Об этом мы поговорим с тобой, когда сдадим обоз. Упрямо ответила она.

А когда он отъехал, я у нее спросил.

— Куда вы собираетесь? Провор говорил, что вы ходите с его караваном, а он назад не скоро собирается.

— Об этом я и хотела поговорить. Но давай доставим обоз и тогда уже обо всем поговорим.

В город Хартас, в конечный пункт движения обоза мы прибыли ближе к вечеру. Распределение телег по местам стоянки и их разгрузка заняли остаток дня. И когда мы освободились, было уже совсем темно. Провор интересовался у меня, чем я собираюсь заниматься дальше. И, услышав ответ, что я еще не определился, сделал предложение.

— Если будет невмоготу, приходи. Я возьму тебя возчиком, ты хорошо справился со своей задачей. Я буду в Хартасе месяц, а потом снова двинусь в столицу.

Он расплатился за работу, в том числе и со мной и я с охранниками и возчиками отправились отмечать это событие в трактир. Вообще-то я никогда не относился к любителем выпить крепкого, если и пил, то вино и предпочитал сухое или полусухое. А так как в трактире, где мы отмечали возвращение, подавали только сухое вино, то и я не стал отказываться от выпивки. Вино оказалось коварное, это я понял утром, когда очнулся в комнате на кровати. Как покинул зал, как попал в комнату, я не помнил вообще. Голова раскалывалась, хотелось пить, было такое впечатление, что рот наполнен песком. Осмотревшись вокруг и не увидев ничего, чем можно было бы утолить жажду, я откинулся на кровать и погрузился в себя. Призвав субстанцию, стал наполнять ею свой организм. Через время вся немощь прошла. Голова перестала болеть, и пить, если и хотелось, то уже терпимо. Как только самочувствие нормализовалось, пошел выяснять, где я нахожусь.