Екатерина Казакова: Пленники Раздора

— Оно очень яркое, Лют, — терпеливо объяснила девушка. — На него нельзя смотреть. А если смотришь, то слепнешь, ничего не видишь.

— Слепнешь? — он вскинул брови, отчего стало ясно, что слова обережницы не вызывают у него доверия.

— Оно ярче луны, — с улыбкой объяснила собеседница. — Много-много ярче. Люди на него не могут глядеть.

— Я знаю, что ярче, — сказал оборотень. — Я не знал, что вы тоже не можете на него глядеть. Вот бы посмотреть…

Девушка спросила:

— На что?

— Ну, как это, когда солнце, — Лют развел руками: — Вот небо, оно чёрное…

— Голубое, — улыбнулась Лесана. — Днём небо голубое. Или синее. Как незабудки.

Волколак озадачился и даже уточнил:

— Не чёрное?

— Нет, — она снова улыбнулась. — Совсем не чёрное. И звёзд нет. А облака белые, как сливки. Или сизые бывают, словно крылья горлицы, или желтые, как пенки, а на закате ещё красные, будто калина…

Лют вздохнул:

— Поглядеть бы…

Он был любопытным.

…Лесана проснулась оттого, что волколак тормошил её за плечо.

Девушка с трудом разлепила веки.

— Лесана! — тряс её Лют. — Лесана!

— А? — спросонья она не соображала, чего он так всполошился. И вдруг поняла — яркое солнце заливало покойчик, оборотень смотрел на девушку, и по его лицу катились слёзы.

Рука обережницы сама собой потянулась нашарить повязку, брошенную накануне где-то рядом, но Лют перехватил её за запястье:

— Лесана, я вижу ! — сказал он потрясённо. — Небо и правда голубое!

Глаза у него слезились, но он не слеп и тряс девушку за плечи:

— Я вижу, понимаешь? Вижу !

И столько счастья было в голосе Ходящего, что обережница взяла его лицо в ладони. Слёзы ручьем полились по её пальцам. Она вытирала их, но они всё равно текли без остановки.

— Как ты можешь видеть? — ничего не понимая спросила она.

Лют улыбнулся и ответил:

— Не знаю…

Млада стояла на коленях в меже и полола репу. Межа была длинная, репа мелкая, а трава разрослась — только дергай. Поясница уже затекла, да и голову напекло, поэтому, когда сверху на женщину упала тень, она вздохнула с облегчением. Небось, Елька прибежала, принесла кринку холодного кваса и ломоть хлеба с молодым луком. Хранители, хоть передохнуть!

Остриковна распрямилась, да так и осталась стоять на коленях, щурясь против яркого солнца. Рядом с ней застыла женщина в простой домотканой рубахе, с непокрытой головой и перекинутой через плечо холстиной. В холстине спал младенец. Чуть позади женщины угрюмой натороженной тенью замер её спутник — мужчина с усталым лицом и густой сединой в волосах и бороде. Он держал за руки худеньких девочку и мальчика, очень между собой похожих. Дети глядели испуганно, но с любопытством.

— Мама? — робко спросила женщина. — Мама, ты меня не узнаёшь?

Млада смотрела на неё снизу вверх, а потом медленно, словно во сне протянула к чужинке измазанные в земле руки и прошептала:

— Зоряна… доченька… вернулась…

Хорош выдался цветень — первый месяц лета! Дивно хорош.

Конец

Что стало с нежитью?

Те, кто смогли остаться людьми (в философском смысле этого слова) те просто утратили потребность в человеческой крови, как инсулине и получили возможность ходить не только ночью, но и днем. Однако вряд ли это отразится на их сверхъестественных способностях (скажем, возможности бывших кровососов общаться ментально или оборотней — перекидываться в зверей). Дикие…. они уже давно не люди и людьми, конечно, не станут.

Будут ли подниматься покойники? Время от времени, наверняка.

Беда в том, что, как заметил Клесх, разумные Ходящие получили возможность беспрепятственно пересекать обережные круги. Но, вероятно, не все и не всегда. Это нашим героям еще только предстоит выяснить. А еще проблема в том, что теперь бывший кровосос или оборотень легко может притворяться человеком, не являясь при этом человеком, будучи сильнее, опаснее. Но опять же, Клесх не знает еще — осталась эта возможность только Осененным или еще кому-то.

Будут ли рождаться оборотни дальше? Наверное, да. Возможно, их будет становиться с каждым поколением все меньше. А возможно и нет.

Одним словом, перед Цитаделью и людьми стоят новые вызовы. Жить им предстоит в новом неизведанном мире.

Но… ведь не все бывшие монстры — монстры. Подавляющее большинство хочет просто жить. Что, конечно, не избавит их от предвзятого отношения людей, подозрительности и несправедливости.