Андрей Расторгуев - Дети Велеса

– Хорошо. Сейчас же и скажу. – Она повернулась к реке, собираясь уходить. От порывистого движения полы её воздушного платья взметнулись, будто крылья большой птицы, открыв на миг белые девичьи ножки, но тут же опали.

– Милочка! – У Пырёва запершило в горле.

Она обернулась, одарила его лучезарной улыбкой и пропела нежно:

– Мы ещё свидимся, любый. Обязательно свидимся.

Русалочье тело растаяло у кромки воды, вливаясь в реку, и унеслось вместе с течением прочь от берега. Опять он остался один, чувствуя себя обманутым и всеми позабытым, как и тогда, при попытке обнять Милану, вместо гибкого стана которой в руках оказалась лишь вода. Зато теперь он знал, что надо делать. Повернувшись, Пырёв зашагал к своей палатке, где среди прочих вещей хранил прихваченное с Земли оружие. Были у него в запасе неиспользованные сюрпризы, на которые он очень сильно рассчитывал. А пока не помешает передвинуть поближе к берегу конный резерв…

К битве всё было готово.

Железный Клинок верхом на Лумумбе ещё раз объехал плотный строй, всматриваясь в угрюмые лица воинов. Решительно настроенные на битву, они стояли плечом к плечу, понимая, что многие из них навсегда останутся лежать здесь в сырой земле. Эти умрут, но не отступят, понял Стас. Что ж, настала пора уводить от реки Аркашу с Юносом и встречать нежить в полную силу. «Надеюсь, они ещё живы, – вздохнул про себя и мысленно позвал Митьку, – Дуй к мосту, зови наших. Пусть уходят».

Медяник прибежал к валу в тот момент, когда там только-только отбили очередную атаку. Обращённый к реке склон был усеян трупами и трупиками великого множества существ различной степени уродства. Ближе к вершине всё чаще попадались человеческие тела, которых не смогли уберечь от неминуемой смерти даже надетые на них железные доспехи. Мертвецы лежали друг на друге и на голой вытоптанной земле, начисто лишённой недавно выпавшего снега. Большого добротного моста, что некогда украшал эту местность, с ажурными боковинами, радующей глаз росписью и резными перилами не было и в помине. На том и на этом берегу торчали обломки брёвен. Разбросанные вокруг щепки свидетельствовали о том, что переправу наводили не единожды и столько же раз уничтожали.

Из тысячи с лишним копейщиков в живых осталась едва ли половина, да и те давно переломали свои копья, а в строю держались на честном слове. Аркадия шатало от невыносимой усталости и полученной контузии. Под бинтом, повязанным вокруг головы заботливыми руками Любавы, нещадно саднил рассечённый лоб. Не падал Башка, наверное, только потому, что не хотел ударить в грязь лицом (в прямом и переносном смысле) перед строем не менее измотанных солдат, сильно поредевшим за сутки непрерывных боёв, и особенно перед неотступно следовавшей повсюду за ним Любой. Да и Мирона, её неотлучного хвоста, не очень-то хотелось радовать столь вопиющим проявлением слабости. Они хоть и не отворачивали усталые сосредоточенные лица от реки, но падение обессиленного командира заметили бы сразу. И потом, потеряй он сознание, кто будет людей Силой прикрывать? А в ней, похоже, теперь нуждались ещё и стрельцы.

Те тоже понесли довольно чувствительные потери, когда Босоркуны, Вихровые и Подвии обрушились на их позиции жестокими моровыми смерчами. Ведунам удалось отбить эту атаку, а молодые помощники Керка вовремя разнесли восстановленную переправу, по которой нежить пересекала водный поток. Но стрельцов стало на порядок меньше, к тому же они израсходовали почти весь запас привезённых с собой стрел и сулиц.

Начали выдыхаться и оба двуреченских чародея. Лежали вповалку на спинах прямо на холодной земле, едва дыша и напоминая мертвецов или самое меньшее смертельно раненых, не получив при том ни одной царапины. Глядя на их жалкий вид, Юнос не был уверен, хватит ли юных гениев ещё хотя бы на одну волшбу.

Всё указывало на то, что следующая атака станет последней для заслона, и он всё-таки падёт. Поэтому принесённый Митькой приказ об отступлении пришёлся как нельзя кстати.

Не теряя времени, авангард, а вернее то, что от него осталось, оседлал коней и во весь опор помчался по дороге к Двуреченску. Свободных животных было предостаточно, чтобы выделить парочку для обессиленных чародеев. Те в отличие от солдат уже сделали своё дело и могли со спокойной душой отправляться по домам. А уцелевших бойцов ждало ещё одно сражение – основное. Не успеют прийти в себя, как снова в битву. Ладно, если пока в резерве постоят. Хоть короткая, но передышка.